Семь воронов Артур Рэкхем

[Сидящая у огня]

@темы: картинки, иллюстрации, Рэкхэм, сказки, художники, персонажи

---

Дикие лебеди. Андерсен

[Сидящая у огня]

Далеко-далеко, в той стране, куда улетают от нас на зиму ласточки, жил король. У него было одиннадцать сыновей и одна дочка, Элиза.

Одиннадцать братьев-принцев уже ходили в школу; на груди у каждого красовалась звезда, а сбоку гремела сабля; писали они на золотых досках алмазными грифелями и отлично умели читать, хоть по книжке, хоть наизусть — всё равно. Сразу было слышно, что читают настоящие принцы! Сестрица их Элиза сидела на скамеечке из зеркального стекла и рассматривала книжку с картинками, за которую было заплачено полкоролевства.

Да, хорошо жилось детям, только недолго!

Отец их, король той страны, женился на злой королеве, которая невзлюбила бедных детей. Им пришлось испытать это в первый же день: во дворце шло веселье, и дети затеяли игру в гости, но мачеха вместо разных пирожных и печёных яблок, которых они всегда получали вдоволь, дала им чайную чашку песку и сказала, что они могут представить себе, будто это угощение.

Через неделю она отдала сестрицу Элизу на воспитание в деревню каким-то крестьянам, а прошло ещё немного времени, и она успела столько наговорить королю о бедных принцах, что он больше и видеть их не хотел.

— Летите-ка подобру-поздорову на все четыре стороны! — сказала злая королева. — Летите большими птицами без голоса и промышляйте о себе сами!

Но она не могла сделать им такого зла, как бы ей хотелось, — они превратились в одиннадцать прекрасных диких лебедей, с криком вылетели из дворцовых окон и понеслись над парками и лесами.

Было раннее утро, когда они пролетали мимо избы, где спала ещё крепким сном их сестрица Элиза. Они принялись летать над крышей, вытягивали свои гибкие шеи и хлопали крыльями, но никто не слышал и не видел их; так им пришлось улететь ни с чем. Высоко-высоко взвились они к самым облакам и полетели в большой тёмный лес, что тянулся до самого моря.

Бедняжечка Элиза стояла в крестьянской избе и играла зелёным листочком — других игрушек у неё не было; она проткнула в листе дырочку, смотрела сквозь неё на солнышко, и ей казалось, что она видит ясные глаза своих братьев; когда же тёплые лучи солнца скользили по её щеке, она вспоминала их нежные поцелуи.

Дни шли за днями, один как другой. Колыхал ли ветер розовые кусты, росшие возле дома, и шептал розам: «Есть ли кто-нибудь красивее вас?» — розы качали головками и говорили: «Элиза красивее». Сидела ли в воскресный день у дверей своего домика какая-нибудь старушка, читавшая псалтырь, а ветер переворачивал листы, говоря книге: «Есть ли кто набожнее тебя?» книга отвечала: «Элиза набожнее!» И розы и псалтырь говорили сущую правду.

Но вот Элизе минуло пятнадцать лет, и её отправили домой. Увидав, какая она хорошенькая, королева разгневалась и возненавидела падчерицу. Она с удовольствием превратила бы её в дикого лебедя, да нельзя было сделать этого сейчас же, потому что король хотел видеть свою дочь.

И вот рано утром королева пошла в мраморную, всю убранную чудными коврами и мягкими подушками купальню, взяла трёх жаб, поцеловала каждую и сказала первой:

— Сядь Элизе на голову, когда она войдёт в купальню; пусть она станет такою же тупой и ленивой, как ты! А ты сядь ей на лоб! — сказала она другой. — Пусть Элиза будет такой же безобразной, как ты, и отец не узнает её! Ты же ляг ей на сердце! — шепнула королева третьей жабе. — Пусть она станет злонравной и мучится от этого!

Затем она спустила жаб в прозрачную воду, и вода сейчас же вся позеленела. Позвав Элизу, королева раздела её и велела ей войти в воду. Элиза послушалась, и одна жаба села ей на темя, другая на лоб, а третья на грудь; но Элиза даже не заметила этого, и, как только вышла из воды, по воде поплыли три красных мака. Если бы жабы не были отравлены поцелуем ведьмы, они превратились бы, полежав у Элизы на голове и на сердце, в красные розы; девушка была так набожна и невинна, что колдовство никак не могло подействовать на неё.

Увидав это, злая королева натёрла Элизу соком грецкого ореха, так что она стала совсем коричневой, вымазала ей личико вонючей мазью и спутала её чудные волосы. Теперь нельзя было и узнать хорошенькую Элизу. Даже отец её испугался и сказал, что это не его дочь. Никто не признавал её, кроме цепной собаки да ласточек, но кто же стал бы слушать бедных тварей!

Заплакала Элиза и подумала о своих выгнанных братьях, тайком ушла из дворца и целый день брела по полям и болотам, пробираясь к лесу. Элиза и сама хорошенько не знала, куда надо ей идти, но так истосковалась по своим братьям, которые тоже были изгнаны из родного дома, что решила искать их повсюду, пока не найдёт.

Недолго пробыла она в лесу, как уже настала ночь, и Элиза совсем сбилась с дороги; тогда она улеглась на мягкий мох, прочла молитву на сон грядущий и склонила голову на пень. В лесу стояла тишина, воздух был такой тёплый, в траве мелькали, точно зелёные огоньки, сотни светлячков, а когда Элиза задела рукой за какой-то кустик, они посыпались в траву звёздным дождём.

Всю ночь снились Элизе братья: все они опять были детьми, играли вместе, писали грифелями на золотых досках и рассматривали чудеснейшую книжку с картинками, которая стоила полкоролевства. Но писали они на досках не чёрточки и нулики, как бывало прежде, — нет, они описывали всё, что видели и пережили. Все картины в книжке были живые: птицы распевали, а люди сходили со страниц и разговаривали с Элизой и её братьями; но стоило ей захотеть перевернуть лист, — они впрыгивали обратно, иначе в картинках вышла бы путаница.

Когда Элиза проснулась, солнышко стояло уже высоко; она даже не могла хорошенько видеть его за густою листвой деревьев, но отдельные лучи его пробирались между ветвями и бегали золотыми зайчиками по траве; от зелени шёл чудный запах, а птички чуть не садились Элизе на плечи. Невдалеке слышалось журчание источника; оказалось, что тут бежало несколько больших ручьёв, вливавшихся в пруд с чудным песчаным дном. Пруд был окружён живой изгородью, но в одном месте дикие олени проломали для себя широкий проход, и Элиза могла спуститься к самой воде. Вода в пруду была чистая и прозрачная; не шевели ветер ветвей деревьев и кустов, можно было бы подумать, что и деревья и кусты нарисованы на дне, так ясно они отражались в зеркале вод.

Увидав в воде своё лицо, Элиза совсем перепугалась, такое оно было чёрное и гадкое; и вот она зачерпнула горсть воды, потёрла глаза и лоб, и опять заблестела её белая нежная кожа. Тогда Элиза разделась совсем и вошла в прохладную воду. Такой хорошенькой принцессы поискать было по белу свету!

Одевшись и заплетя свои длинные волосы, она пошла к журчащему источнику, напилась воды прямо из пригоршни и потом пошла дальше по лесу, сама не зная куда. Она думала о своих братьях и надеялась, что бог не покинет её: это он ведь повелел расти диким лесным яблокам, чтобы напитать ими голодных; он же указал ей одну из таких яблонь, ветви которой гнулись от тяжести плодов. Утолив голод, Элиза подпёрла ветви палочками и углубилась в самую чащу леса. Там стояла такая тишина, что Элиза слышала свои собственные шаги, слышала шуршанье каждого сухого листка, попадавшегося ей под ноги. Ни единой птички не залетало в эту глушь, ни единый солнечный луч не проскальзывал сквозь сплошную чащу ветвей. Высокие стволы стояли плотными рядами, точно бревенчатые стены; никогда ещё Элиза не чувствовала себя такой одинокой

Ночью стало ещё темнее; во мху не светилось ни единого светлячка. Печально улеглась Элиза на траву, и вдруг ей показалось, что ветви над ней раздвинулись, и на неё глянул добрыми очами сам господь бог; маленькие ангелочки выглядывали из-за его головы и из-под рук.

Проснувшись утром, она и сама не знала, было ли то во сне или наяву.

Отправившись дальше, Элиза встретила старушку с корзинкой ягод; старушка дала девушке горсточку ягод, а Элиза спросила её, не проезжали ли тут, по лесу, одиннадцать принцев.

— Нет, — сказала старушка, — но вчера я видела здесь на реке одиннадцать лебедей в золотых коронах.

И старушка вывела Элизу к обрыву, под которым протекала река. По обоим берегам росли деревья, простиравшие навстречу друг другу свои длинные, густо покрытые листьями ветви. Те из деревьев, которым не удавалось сплести своих ветвей с ветвями их братьев на противоположном берегу, так вытягивались над водой, что корни их вылезали из земли, и они всё же добивались своего.

Элиза простилась со старушкой и пошла к устью реки, впадавшей в открытое море.

И вот перед молодой девушкой открылось чудное безбрежное море, но на всём его просторе не виднелось ни одного паруса, не было ни единой лодочки, на которой бы она могла пуститься в дальнейший путь. Элиза посмотрела на бесчисленные валуны, выброшенные на берег морем, — вода отшлифовала их так, что они стали совсем гладкими и круглыми. Все остальные выброшенные морем предметы: стекло, железо и камни — тоже носили следы этой шлифовки, а между тем вода была мягче нежных рук Элизы, и девушка подумала: «Волны неустанно катятся одна за другой и наконец шлифуют самые твёрдые предметы. Буду же и я трудиться неустанно! Спасибо вам за науку, светлые быстрые волны! Сердце говорит мне, что когда-нибудь вы отнесёте меня к моим милым братьям!»

На выброшенных морем сухих водорослях лежали одиннадцать белых лебединых перьев; Элиза собрала и связала их в пучок; на перьях ещё блестели капли — росы или слёз, кто знает? Пустынно было на берегу, но Элиза не чувствовала этого: море представляло собою вечное разнообразие; в несколько часов тут можно было насмотреться больше, чем в целый год где-нибудь на берегах пресных внутренних озёр. Если на небо надвигалась большая чёрная туча и ветер крепчал, море как будто говорило: «Я тоже могу почернеть!» — начинало бурлить, волноваться и покрывалось белыми барашками. Если же облака были розоватого цвета, а ветер спал, — море было похоже на лепесток розы; иногда оно становилось зелёным, иногда белым; но какая бы тишь ни стояла в воздухе и как бы спокойно ни было само море, у берега постоянно было заметно лёгкое волнение, — вода тихо вздымалась, словно грудь спящего ребёнка.

Когда солнце было близко к закату, Элиза увидала вереницу летевших к берегу диких лебедей в золотых коронах; всех лебедей было одиннадцать, и летели они один за другим, вытянувшись длинною белою лентой, Элиза взобралась наверх и спряталась за куст. Лебеди спустились недалеко от неё и захлопали своими большими белыми крыльями.

В ту же самую минуту, как солнце скрылось под водой, оперение с лебедей вдруг спало, и на земле очутились одиннадцать красавцев принцев, Элизиных братьев! Элиза громко вскрикнула; она сразу узнала их, несмотря на то, что они успели сильно измениться; сердце подсказало ей, что это они! Она бросилась в их объятия, называла их всех по именам, а они-то как обрадовались, увидав и узнав свою сестрицу, которая так выросла и похорошела. Элиза и её братья смеялись и плакали и скоро узнали друг от друга, как скверно поступила с ними мачеха.

— Мы, братья, — сказал самый старший, — летаем в виде диких лебедей весь день, от восхода до самого заката солнечного; когда же солнце заходит, мы опять принимаем человеческий образ. Поэтому ко времени захода солнца мы всегда должны иметь под ногами твёрдую землю: случись нам превратиться в людей во время нашего полёта под облаками, мы тотчас же упали бы с такой страшной высоты. Живём же мы не тут; далеко-далеко за морем лежит такая же чудная страна, как эта, но дорога туда длинна, приходится перелетать через всё море, а по пути нет ни единого острова, где бы мы могли провести ночь. Только по самой середине моря торчит небольшой одинокий утёс, на котором мы кое-как и можем отдохнуть, тесно прижавшись друг к другу. Если море бушует, брызги воды перелетают даже через наши головы, но мы благодарим бога и за такое пристанище: не будь его, нам вовсе не удалось бы навестить нашей милой родины — и теперь-то для этого перелёта нам приходится выбирать два самых длинных дня в году. Лишь раз в год позволено нам прилетать на родину; мы можем оставаться здесь одиннадцать дней и летать над этим большим лесом, откуда нам виден дворец, где мы родились и где живёт наш отец, и колокольня церкви, где покоится наша мать. Тут даже кусты и деревья кажутся нам родными; тут по равнинам по-прежнему бегают дикие лошади, которых мы видели в дни нашего детства, а угольщики по-прежнему поют те песни, под которые мы плясали детьми. Тут наша родина, сюда тянет нас всем сердцем, и здесь-то мы нашли тебя, милая, дорогая сестричка! Два дня ещё можем мы пробыть здесь, а затем должны улететь за море, в чужую страну! Как же нам взять тебя с собой? У нас нет ни корабля, ни лодки!

— Как бы мне освободить вас от чар? — спросила братьев сестра.

Так они проговорили почти всю ночь и задремали только на несколько часов.

Элиза проснулась от шума лебединых крыл. Братья опять стали птицами и летали в воздухе большими кругами, а потом и совсем скрылись из виду. С Элизой остался только самый младший из братьев; лебедь положил свою голову ей на колени, а она гладила и перебирала его пёрышки. Целый день провели они вдвоём, к вечеру же прилетели и остальные, и когда солнце село, все вновь приняли человеческий образ.

— Завтра мы должны улететь отсюда и сможем вернуться не раньше будущего года, но тебя мы не покинем здесь! — сказал младший брат. — Хватит ли у тебя мужества улететь с нами? Мои руки довольно сильны, чтобы пронести тебя через лес, — неужели же мы все не сможем перенести тебя на крыльях через море?

— Да, возьмите меня с собой! — сказала Элиза.

Всю ночь провели они за плетеньем сетки из гибкого лозняка и тростника; сетка вышла большая и прочная; в неё положили Элизу. Превратившись на восходе солнца в лебедей, братья схватили сетку клювами и взвились с милой, спавшей крепким сном, сестрицей к облакам. Лучи солнца светили ей прямо в лицо, поэтому один из лебедей полетел над её головой, защищая её от солнца своими широкими крыльями.

Они были уже далеко от земли, когда Элиза проснулась, и ей показалось, что она видит сон наяву, так странно было ей лететь по воздуху. Возле неё лежали ветка с чудесными спелыми ягодами и пучок вкусных кореньев; их набрал и положил к ней самый младший из братьев, и она благодарно улыбнулась ему, — она догадалась, что это он летел над ней и защищал её от солнца своими крыльями.

Высоко-высоко летели они, так что первый корабль, который они увидели в море, показался им плавающею на воде чайкой. В небе позади них стояло большое облако — настоящая гора! — и на нём Элиза увидала движущиеся исполинские тени одиннадцати лебедей и свою собственную. Вот была картина! Таких ей ещё не приходилось видеть! Но по мере того как солнце подымалось выше и облако оставалось всё дальше и дальше позади, воздушные тени мало-помалу исчезли.

Целый день летели лебеди, как пущенная из лука стрела, но всё-таки медленнее обыкновенного; теперь ведь они несли сестру. День стал клониться к вечеру, поднялась непогода; Элиза со страхом следила за тем, как опускалось солнце, одинокого морского утёса всё ещё не было видно. Вот ей показалось, что лебеди как-то усиленно машут крыльями. Ах, это она была виной того, что они не могли лететь быстрее! Зайдёт солнце, — они станут людьми, упадут в море и утонут! И она от всего сердца стала молиться богу, но утёс всё не показывался. Чёрная туча приближалась, сильные порывы ветра предвещали бурю, облака собрались в сплошную грозную свинцовую волну, катившуюся по небу; молния сверкала за молнией.

Одним своим краем солнце почти уже касалось воды; сердце Элизы затрепетало; лебеди вдруг полетели вниз с неимоверною быстротой, и девушка подумала уже, что все они падают; но нет, они опять продолжали лететь. Солнце наполовину скрылось под водой, и тогда только Элиза увидала под собой утёс, величиною не больше тюленя, высунувшего из воды голову. Солнце быстро угасало; теперь оно казалось только небольшою блестящею звёздочкой; но вот лебеди ступили ногой на твёрдую почву, и солнце погасло, как последняя искра догоревшей бумаги. Элиза увидела вокруг себя братьев, стоявших рука об руку; все они едва умещались на крошечном утёсе. Море бешено билось об него и окатывало их целым дождём брызг; небо пылало от молний, и ежеминутно грохотал гром, но сестра и братья держались за руки и пели псалом, вливавший в их сердца утешение и мужество.

На заре буря улеглась, опять стало ясно и тихо; с восходом солнца лебеди с Элизой полетели дальше. Море ещё волновалось, и они видели с высоты, как плыла по тёмно-зелёной воде, точно несметные стаи лебедей, белая пена.

Когда солнце поднялось выше, Элиза увидала перед собой как бы плавающую в воздухе гористую страну с массами блестящего льда на скалах; между скалами возвышался огромный замок, обвитый какими-то смелыми воздушными галереями из колонн; внизу под ним качались пальмовые леса и роскошные цветы, величиною с мельничные колёса. Элиза спросила, не это ли та страна, куда они летят, но лебеди покачали головами: она видела перед собой чудный, вечно изменяющийся облачный замок фата-морганы; туда они не смели принести ни единой человеческой души. Элиза опять устремила свой взор на замок, и вот горы, леса и замок сдвинулись вместе, и из них образовались двадцать одинаковых величественных церквей с колокольнями и стрельчатыми окнами. Ей показалось даже, что она слышит звуки органа, но это шумело море. Теперь церкви были совсем близко, но вдруг превратились в целую флотилию кораблей; Элиза вгляделась пристальнее и увидела, что это просто морской туман, подымавшийся над водой. Да, перед глазами у неё были вечно сменяющиеся воздушные образы и картины! Но вот, наконец, показалась и настоящая земля, куда они летели. Там возвышались чудные горы, кедровые леса, города и замки.

Задолго до захода солнца Элиза сидела на скале перед большою пещерой, точно обвешанной вышитыми зелёными коврами — так обросла она нежно-зелёными ползучими растениями.

— Посмотрим, что приснится тебе тут ночью! — сказал младший из братьев и указал сестре её спальню.

— Ах, если бы мне приснилось, как освободить вас от чар! — сказала она, и эта мысль так и не выходила у неё из головы.

Элиза стала усердно молиться Богу и продолжала свою молитву даже во сне. И вот ей пригрезилось, что она летит высоко-высоко по воздуху к замку фата-морганы и что фея сама выходит ей навстречу, такая светлая и прекрасная, но в то же время удивительно похожая на ту старушку, которая дала Элизе в лесу ягод и рассказала о лебедях в золотых коронах.

— Твоих братьев можно спасти, — сказала она. — Но хватит ли у тебя мужества и стойкости? Вода мягче твоих нежных рук и всё-таки шлифует камни, но она не ощущает боли, которую будут ощущать твои пальцы; у воды нет сердца, которое бы стало изнывать от страха и муки, как твоё. Видишь, у меня в руках крапива? Такая крапива растёт здесь возле пещеры, и только она, да ещё та крапива, что растёт на кладбищах, может тебе пригодиться; заметь же её! Ты нарвёшь этой крапивы, хотя твои руки покроются волдырями от ожогов; потом разомнёшь её ногами, ссучишь из полученного волокна длинные нити, затем сплетёшь из них одиннадцать рубашек-панцирей с длинными рукавами и набросишь их на лебедей; тогда колдовство исчезнет. Но помни, что с той минуты, как ты начнёшь свою работу, и до тех пор, пока не окончишь её, хотя бы она длилась целые годы, ты не должна говорить ни слова. Первое же слово, которое сорвётся у тебя с языка, пронзит сердца твоих братьев, как кинжалом. Их жизнь и смерть будут в твоих руках! Помни же всё это!

И фея коснулась её руки жгучею крапивой; Элиза почувствовала боль, как от ожога, и проснулась. Был уже светлый день, и рядом с ней лежал пучок крапивы, точно такой же, как та, которую она видела сейчас во сне. Тогда она упала на колени, поблагодарила Бога и вышла из пещеры, чтобы сейчас же приняться за работу.

Своими нежными руками рвала она злую, жгучую крапиву, и руки её покрывались крупными волдырями, но она с радостью переносила боль: только бы удалось ей спасти милых братьев! Потом она размяла крапиву голыми ногами и стала сучить зелёное волокно.

С заходом солнца явились братья и очень испугались, видя, что она стала немой. Они думали, что это новое колдовство их злой мачехи, но, взглянув на её руки, поняли они, что она стала немой ради их спасения. Самый младший из братьев заплакал; слёзы его падали ей на руки, и там, куда упадала слезинка, исчезали жгучие волдыри, утихала боль.

Ночь Элиза провела за своей работой; отдых не шёл ей на ум; она думала только о том, как бы поскорее освободить своих милых братьев. Весь следующий день, пока лебеди летали, она оставалась одна-одинёшенька, но никогда ещё время не бежало для неё с такой быстротой. Одна рубашка-панцирь была готова, и девушка принялась за следующую.

Вдруг в горах послышались звуки охотничьих рогов; Элиза испугалась; звуки всё приближались, затем раздался лай собак. Девушка скрылась в пещеру, связала всю собранную ею крапиву в пучок и села на него.

В ту же минту из-за кустов выпрыгнула большая собака, за ней другая и третья; они громко лаяли и бегали взад и вперёд. Через несколько минут у пещеры собрались все охотники; самый красивый из них был король той страны; он подошёл к Элизе — никогда ещё не встречал он такой красавицы!

— Как ты попала сюда, прелестное дитя? — спросил он, но Элиза только покачала головой; она ведь не смела говорить: от её молчания зависела жизнь и спасение её братьев. Руки свои Элиза спрятала под передник, чтобы король не увидал, как она страдает.

— Пойдём со мной! — сказал он. — Здесь тебе нельзя оставаться! Если ты так добра, как хороша, я наряжу тебя в шёлк и бархат, надену тебе на голову золотую корону, и ты будешь жить в моём великолепном дворце! — И он посадил её на седло перед собой; Элиза плакала и ломала себе руки, но король сказал: — Я хочу только твоего счастья. Когда-нибудь ты сама поблагодаришь меня!

И повёз её через горы, а охотники скакали следом.

К вечеру показалась великолепная столица короля, с церквами и куполами, и король привёл Элизу в свой дворец, где в высоких мраморных покоях журчали фонтаны, а стены и потолки были украшены живописью. Но Элиза не смотрела ни на что, плакала и тосковала; безучастно отдалась она в распоряжение прислужниц, и те надели на неё королевские одежды, вплели ей в волосы жемчужные нити и натянули на обожжённые пальцы тонкие перчатки.

Богатые уборы так шли к ней, она была в них так ослепительно хороша, что весь двор преклонился перед ней, а король провозгласил её своей невестой, хотя архиепископ и покачивал головой, нашёптывая королю, что лесная красавица, должно быть, ведьма, что она отвела им всем глаза и околдовала сердце короля.

Король, однако, не стал его слушать, подал знак музыкантам, велел вызвать прелестнейших танцовщиц и подавать на стол дорогие блюда, а сам повёл Элизу через благоухающие сады в великолепные покои, она же оставалась по-прежнему грустною и печальною. Но вот король открыл дверцу в маленькую комнатку, находившуюся как раз возле её спальни. Комнатка вся была увешана зелёными коврами и напоминала лесную пещеру, где нашли Элизу; на полу лежала связка крапивного волокна, а на потолке висела сплетённая Элизой рубашка-панцирь; всё это, как диковинку, захватил с собой из леса один из охотников.

— Вот тут ты можешь вспоминать своё прежнее жилище! — сказал король. — Тут и работа твоя; может быть, ты пожелаешь иногда поразвлечься среди всей окружающей тебя пышности воспоминаниями о прошлом!

Увидав дорогую её сердцу работу, Элиза улыбнулась и покраснела; она подумала о спасении братьев и поцеловала у короля руку, а он прижал её к сердцу и велел звонить в колокола по случаю своей свадьбы. Немая лесная красавица стала королевой.

Архиепископ продолжал нашёптывать королю злые речи, но они не доходили до сердца короля, и свадьба состоялась. Архиепископ сам должен был надеть на невесту корону; с досады он так плотно надвинул ей на лоб узкий золотой обруч, что всякому стало бы больно, но она даже не обратила на это внимания: что значила для неё телесная боль, если сердце её изнывало от тоски и жалости к милым братьям! Губы её по-прежнему были сжаты, ни единого слова не вылетело из них — она знала, что от её молчания зависит жизнь братьев, — зато в глазах светилась горячая любовь к доброму красивому королю, который делал всё, чтобы только порадовать её. С каждым днём она привязывалась к нему всё больше и больше. О! Если бы она могла довериться ему, высказать ему свои страдания, но — увы! — она должна была молчать, пока не окончит своей работы. По ночам она тихонько уходила из королевской спальни в свою потаённую комнатку, похожую на пещеру, и плела там одну рубашку-панцирь за другой, но когда принялась уже за седьмую, у неё вышло всё волокно.

Она знала, что может найти такую крапиву на кладбище, но ведь она должна была рвать её сама; как же быть?

«О, что значит телесная боль в сравнении с печалью, терзающею моё сердце! — думала Элиза. — Я должна решиться! Господь не оставит меня!»

Сердце её сжималось от страха, точно она шла на дурное дело, когда пробиралась лунною ночью в сад, а оттуда по длинным аллеям и пустынным улицам на кладбище. На широких могильных плитах сидели отвратительные ведьмы; они сбросили с себя лохмотья, точно собирались купаться, разрывали своими костлявыми пальцами свежие могилы, вытаскивали оттуда тела и пожирали их. Элизе пришлось пройти мимо них, и они так и таращили на неё свои злые глаза — но она сотворила молитву, набрала крапивы и вернулась домой.

Лишь один человек не спал в ту ночь и видел её — архиепископ; теперь он убедился, что был прав, подозревая королеву, итак, она была ведьмой и потому сумела околдовать короля и весь народ.

Когда король пришёл к нему в исповедальню, архиепископ рассказал ему о том, что видел и что подозревал; злые слова так и сыпались у него с языка, а резные изображения святых качали головами, точно хотели сказать: «Неправда, Элиза невинна!» Но архиепископ перетолковывал это по-своему, говоря, что и святые свидетельствуют против неё, неодобрительно качая головами. Две крупные слезы покатились по щекам короля, сомнение и отчаяние овладели его сердцем. Ночью он только притворился, что спит, на самом же деле сон бежал от него. И вот он увидел, что Элиза встала и скрылась из спальни; в следующие ночи повторилось то же самое; он следил за ней и видел, как она исчезала в своей потаённой комнатке.

Чело короля становилось всё мрачнее и мрачнее; Элиза замечала это, но не понимала причины; сердце её ныло от страха и от жалости к братьям; на королевский пурпур катились горькие слёзы, блестевшие, как алмазы, а люди, видевшие её богатые уборы, желали быть на месте королевы! Но скоро-скоро конец её работе; недоставало всего одной рубашки, и тут Элизе опять не хватило волокна. Ещё раз, последний раз, нужно было сходить на кладбище и нарвать несколько пучков крапивы. Она с ужасом подумала о пустынном кладбище и о страшных ведьмах; но решимость её спасти братьев была непоколебима, как и вера в бога.

Элиза отправилась, но король с архиепископом следили за ней и увидели, как она скрылась за кладбищенскою оградой; подойдя поближе, они увидели сидевших намогильных плитах ведьм, и король повернул назад; между этими ведьмами находилась ведь и та, чья голова только что покоилась на его груди!

— Пусть судит её народ! — сказал он.

И народ присудил — сжечь королеву на костре.

Из великолепных королевских покоев Элизу перевели в мрачное, сырое подземелье с железными решётками на окнах, в которые со свистом врывался ветер. Вместо бархата и шёлка дали бедняжке связку набранной ею на кладбище крапивы; эта жгучая связка должна была служить Элизе изголовьем, а сплетённые ею жёсткие рубашки-панцири — постелью и коврами; но дороже всего этого ей ничего и не могли дать, и она с молитвой на устах вновь принялась за свою работу. С улицы доносились до Элизы оскорбительные песни насмехавшихся над нею уличных мальчишек; ни одна живая душа не обратилась к ней со словами утешения и сочувствия.

Вечером у решётки раздался шум лебединых крыл — это отыскал сестру самый младший из братьев, и она громко зарыдала от радости, хотя и знала, что ей оставалось жить всего одну ночь; зато работа её подходила к концу, и братья были тут!

Архиепископ пришёл провести с нею её последние часы, — так обещал он королю, — но она покачала головой и взором и знаками попросила его уйти; в эту ночь ей ведь нужно было кончить свою работу, иначе пропали бы задаром все её страдания, и слёзы, и бессонные ночи! Архиепископ ушёл, понося её бранными словами, но бедняжка Элиза знала, что она невинна, и продолжала работать.

Чтобы хоть немножко помочь ей, мышки, шмыгавшие по полу, стали собирать и приносить к её ногам разбросанные стебли крапивы, а дрозд, сидевший за решётчатым окном, утешал её своею весёлою песенкой.

На заре, незадолго до восхода солнца, у дворцовых ворот появились одиннадцать братьев Элизы и потребовали, чтобы их впустили к королю. Им отвечали, что этого никак нельзя: король ещё спал и никто не смел его беспокоить. Они продолжали просить, потом стали угрожать; явилась стража, а затем вышел и сам король узнать, в чём дело. Но в эту минуту взошло солнце, и никаких братьев больше не было — над дворцом взвились одиннадцать диких лебедей.

Народ валом повалил за город посмотреть, как будут жечь ведьму. Жалкая кляча везла телегу, в которой сидела Элиза; на неё накинули плащ из грубой мешковины; её чудные длинные волосы были распущены по плечам, в лице не было ни кровинки, губы тихо шевелились, шепча молитвы, а пальцы плели зелёную пряжу. Даже по дороге к месту казни не выпускала она из рук начатой работы; десять рубашек-панцирей лежали у её ног совсем готовые, одиннадцатую она плела. Толпа глумилась над нею.

— Посмотрите на ведьму! Ишь, бормочет! Небось не молитвенник у неё в руках — нет, всё возится со своими колдовскими штуками! Вырвем-ка их у неё да разорвём в клочки.

И они теснились вокруг неё, собираясь вырвать из её рук работу, как вдруг прилетели одиннадцать белых лебедей, сели по краям телеги и шумно захлопали своими могучими крыльями. Испуганная толпа отступила.

— Это знамение небесное! Она невинна, — шептали многие, но не смели сказать этого вслух.

Палач схватил Элизу за руку, но она поспешно набросила на лебедей одиннадцать рубашек, и… перед ней встали одиннадцать красавцев принцев, только у самого младшего не хватало одной руки, вместо неё было лебединое крыло: Элиза не успела докончить последней рубашки, и в ней недоставало одного рукава.

— Теперь я могу говорить! — сказала она. — Я невинна!

И народ, видевший всё, что произошло, преклонился перед ней, как перед святой, но она без чувств упала в объятия братьев — так подействовали на неё неустанное напряжение сил, страх и боль.

— Да, она невинна! — сказал самый старший брат и рассказал всё, как было; и пока он говорил, в воздухе распространилось благоухание, точно от множества роз, — это каждое полено в костре пустило корни и ростки, и образовался высокий благоухающий куст, покрытый красными розами. На самой же верхушке куста блестел, как звезда, ослепительно белый цветок. Король сорвал его, положил на грудь Элизы, и она пришла в себя на радость и на счастье!

Все церковные колокола зазвонили сами собой, птицы слетелись целыми стаями, и ко дворцу потянулось такое свадебное шествие, какого не видал ещё ни один король!

@темы: Андерсен Г.Х., сказки

---

Семь воронов. Братья Гримм

[Сидящая у огня]

У одного отца было семь сыновей, а дочки-то ни одной, хоть он и очень желал бы иметь дочку; наконец явилась надежда на то, что семья должна будет еще увеличиться, и жена родила ему дочку. Радость по поводу ее рождения была очень велика; но ребеночек-то был и маленький, и хилый, так что родители даже вынуждены были поспешить с крещением.

Отец поскорее послал одного из мальчиков к ближайшему роднику за водою для крещения; и остальные шестеро вслед за посланным побежали, и так как каждому хотелось первому зачерпнуть воды, то оказалось, что кружка упала в воду. Это их так озадачило, что они стояли у воды и никто из них не решался первый вернуться домой.

Подождал-подождал их отец, наконец потерял всякое терпение и сказал: «Верно, они, негодяи, заигрались там, да и забыли о деле». Он стал опасаться того, что, пожалуй, девочка умрет у него на руках некрещеная и в досаде своей проговорил: «А чтоб им всем воронами быть!»

И едва только произнес это слово, как услышал вдруг свист крыльев у себя над головою, глянул вверх и видит — низко-низко летят над ним семь черных воронов. Пролетели и скрылись.

Родители уж никак не могли снять с них заклятия, и как ни горевали об утрате своих семерых, однако же милая дочка их, которая вскоре окрепла и стала день ото дня хорошеть, служила им немалым утешением в горе.

Она и знать не знала о том, что у ней были братцы, потому что родители опасались при ней об этом и упоминать; однако же случилось как-то, что посторонние люди при ней однажды проговорились: дочка-то, мол, и очень у них хороша, а все-таки она была виною несчастия своих семи братьев.

Тогда она была очень этим опечалена, пошла к отцу с матерью и спросила, точно ли у нее были братья и если были, то куда же они подевались? Тут уж родители не посмели от нее скрыть тайну; но сказали, что случилось это по воле судьбы, а ее рождение послужило лишь невольным поводом к тому.

Но девочка каждый день себя упрекала в том, что она загубила братьев, и задалась мыслью, что она должна их избавить от наложенного на них заклятия. И до тех пор она не успокоилась, пока потихоньку не ушла из дому и не пустилась странствовать по белу свету, чтобы разыскать своих братьев и освободить их во что бы то ни стало.

Она взяла с собою на дорогу только колечко от родителей на память, каравай хлеба на случай, если проголодается, кружечку воды для утоления жажды да стулик, на котором бы присесть можно было, утомившись. И пошла, пошла она далеко-далеко — на самый конец света. Пришла она к солнцу; но оно было слишком жарко, слишком страшно, да еще и пожирало маленьких деток.

Поспешно побежала она от солнца к месяцу; но месяц был уж чересчур холоден и тоже смотрел сумрачно и злобно, и, завидев девочку, стал поговаривать: «Чую — пахнет, пахнет человечьим мясом».

Убежала она и от месяца и пришла к звездочкам, которые были к ней и добры, и ласковы, и каждая сидела на своем особом стулике. А как поднялась утренняя звездочка, так она девочке и костылек принесла и сказала: «Коли не будет у тебя этого костылька, не вскрыть тебе будет гору стеклянную, а в стеклянной-то горе и есть твои братья».

Девочка приняла костылек, завернула его в платок и опять шла, шла, пока к стеклянной горе не пришла. Ворота внутрь той горы были замкнуты, и девочка вспомнила о костыльке; но когда вскрыла платок, то увидела, что костылька там нет: она потеряла на дороге подарок добрых звездочек.

Что ей было делать? Хотелось братьев вызволить — и как раз ключа-то к стеклянной горе и не оказалось!

Тогда взяла добрая сестрица нож, отрезала себе мизинчик, сунула его в замочную скважину ворот и отомкнула их благополучно. Вошла она внутрь горы, вышел ей навстречу карлик и сказал: «Дитятко, ты чего ищешь?» — «Ищу моих братьев, семерых воронов», — отвечала она. Карлик сказал: «Господ воронов нет теперь дома, но если ты хочешь подождать их возвращения, то войди».

Затем карлик внес воронам их кушанье и питье на семи тарелочках и в семи чарочках, и с каждой тарелочки съела сестрица по крошечке, и из каждой чарочки отхлебнула по глоточку; в последнюю же чарочку опустила принесенное с собою колечко.

И вдруг зашумело, засвистало в воздухе, и карлик сказал: «Вот это господа вороны домой возвращаются».

И точно: прилетели, есть-пить захотели и стали искать свои тарелочки и чарочки. Тогда каждый из них поочередно сказал: «Кто же это из моей тарелочки ел? Кто из моей чарочки отхлебнул? Это человечьи уста и пили, и ели».

А когда седьмой осушил свою чарочку, из нее и выкатилось ему колечко.

Посмотрел он на него, узнал кольцо родительское и сказал: «Дай-то Бог, чтобы наша сестричка тут была — тогда бы и для нас наступило избавление».

Как услыхала эти слова сестричка (а она стояла за дверью и прислушивалась), тогда вышла к ним, и все вороны в то же мгновенье вновь обратились в ее братьев. И целовались-то они, и миловались, и радешеньки, веселешеньки домой пошли.

@темы: Германия, Братья Гримм, сказки

---

Чаепитие с кошками

[Ramyraee]

Чашки с кошками. Их много-много всяких. Потому выбрала из поиска такие, какие завела бы себе домой. Самые на мой взгляд симпатичные и уютные. Пусть тут лежат. А если кто захочет пополнить коллекцию, так только спасибо скажу.

1.

2.

3.

4.

5.

6.

7.

8.

9.

10.

11.

12.

13.

@темы: картинки, кошки, материальная культура

---

Вьетнамская Золушка

[Ramyraee]

Сказка "Там и Кам"

Там и Кам

Сестры Там и Кам имели одного отца, но разных матерей. Мать Там умерла давно, когда девочка едва могла ходить. Потом через несколько лет умер и ее отец. С тех пор Там жила со своей мачехой — матерью сестры Кам. Обеим сестрам к тому времени исполнилось по пятнадцать лет. Мачеха заставляла Там работать с утра до ночи, а свою дочку Кам баловала и холила.

Однажды мать Кам дала девочкам корзинки и приказала идти на рисовое поле, залитое водой, ловить креветок.

— Той, которая наловит полную корзину, — сказала она девочкам, — я подарю шелковый лифчик.

Взяв корзинки, сестры побежали в поле. Нещадно палило солнце, обжигая тело, но Там усердно возилась в ростках риса, выискивая маленьких креветок. Ее корзинка быстро наполнялась, и это радовало девочку. В то время как Там, не жалея своей спины, вылавливала креветок, ее сестра и не думала в такую жару утруждать себя. Она поставила свою корзинку на сухое место, а сама разгуливала по меже и наблюдала за полетом разноцветных бабочек.

Уже вечерело, а корзинка Кам по-прежнему оставалась пустой. Тем временем, изрядно устав, Там присела отдохнуть под тенью соседнего дерева. Взглянув на испачканные руки, Там невольно задумалась над своей горькой судьбой, о том, как издевается над ней мачеха. Ей так стало жаль себя, что она чуть не заплакала. В это время к ней подошла Кам, которой уже надоело без дела бегать по полю. Увидя полную корзину креветок, Кам расхохоталась.

— Какая ты усердная, — смеясь, сказала она, — подумать только — набрала целую корзинку креветок! Но я должна тебе сказать, Там, ты здорово выпачкалась в грязи. Советую тебе сбегать к пруду и умыться, а то мама опять будет тебя ругать!

Там послушалась сестру и побежала к пруду. Умыв лицо и причесавшись, она вернулась обратно и увидела, что ее корзинка пуста, а Кам нет. Там догадалась, что ее сестра пересыпала креветки, которые она собрала, в свою корзину и убежала домой.

Села Там у края поля, закрыла лицо руками и горько заплакала. Она не ожидала, что Кам так ее обманет. Погоревав, Там вытерла глаза рукавом и взглянула на небо. Она подумала, что слезами делу не поможешь. Нужно продолжать трудиться, и тогда рано или поздно тебя начнут уважать.

Она долго сидела, вглядываясь в легкие синие облака, которые проплывали над ее головой. Вдруг в вышине что-то просияло, и в следующий момент к ней спустился Будда. Он спросил Там:

— Почему ты плакала, бедная девочка?

И Там рассказала Будде, как ее обижают сестра Кам и мачеха. Будда внимательно выслушал девочку, а затем сказал:

— Посмотри в корзинку, не осталось ли там чего?

Там посмотрела и ответила:

— Всего одна маленькая креветка.

Тогда Будда сказал Там:

— Возьми эту креветку и иди домой. Как придешь, опусти ее в колодец и ксрми ежедневно остатками своего сбеда. Перед тем как бросить креветке пищу, ты должна сказать: «Креветка, креветка! Ешь мой рис золотой и не ешь рис чужой!»

И в тот же миг Будда исчез.

А Там задумалась. «Почему добрый Будда назвал рис золотым? Разве я могу найти такой рис, ведь я сама получаю лишь остатки со стола мачехи — холодный рис. Или рис человека, который много трудится, золотой? Хотя мачеха и ее бездельница дочь и едят лучший рис — это не их рис, потому что не они его заработали!»

Так думала про себя Там, сидя на краю поля. Потом она повторила про себя слова Будды и пошла домой.

Придя домой, девочка ничего не сказала ни мачехе, ни Кам. Незаметно отнесла она маленькую креветку к колодцу и пустила ее в прозрачную воду. На следующий день девочка оставила часть своего обеда и спрятала его в надежное место. Затем, когда никого во дворе не было, понесла остатки риса к колодцу. Нагнувшись над колодцем, Там позвала:

— Креветка, креветка! Ешь мой рис золотой и не ешь рис чужой!

Креветка поднялась со дна и проглотила все зерна, которые ей ссыпала девочка.

И на следующий день, и через день, и через неделю девочка делала то же самое.

Но вскоре мачеха заметила, что Там часто бегает к колодцу и что-то бросает в него. Она велела Кам подглядеть, что это делает у колодца Там. Однажды Кам спряталась в кустах и стала ждать, когда Там побежит к колодцу. Вскоре Там появилась с кулечком риса и стала звать креветку. Кам сидела совсем близко от колодца и все очень хорошо видела. Как только Там ушла, она бросилась к матери и рассказала ей все, что видела.

На следующий день мачеха дала Там рису и сказала:

— Дочь моя, сегодня ты должна погнать буйволов подальше от деревни. Пусть они погуляют по сочным лугам, здесь уж очень плохая трава.

Там всегда слушалась свою мачеху, и на этот раз взяла сна хворостину и погнала буйволов на дальние луга.

Тем временем мачеха и Кам пришли с рисом к колодцу и стали звать креветку так, как звала ее Там. Только креветка появилась на поверхности, как мачеха схватила ее и понесла домой. Здесь они вместе с Кам сварили ее и съели.

Только поздним вечером вернулась домой Там с буйволами. Поужинав, она поспешила к колодцу, чтобы накормить креветку.

— Креветка, креветка! — звала она. — Ешь мой рис золотой и не ешь рис чужой!

Но сколько она ни повторяла эти слова, вода в колодце оставалась спокойной, креветка не появлялась.

Долго стояла Там у колодца пригорюнившись и вдруг увидела капельки крови на деревянном срубе. Тогда она догадалась, что креветку похитили, и горько заплакала. Потом вытерла глаза, посмотрела в воду, вода была красной от крови. Там стало вдруг страшно, к тому же ей очень жаль было маленькую креветку. Но вот вновь появился Будда и спросил:

— О чем ты плачешь, бедная девочка? Разве ты не знаешь, что твою креветку съели недобрые люди? Пойди домой, найди остатки от ее скорлупки и положи их в четыре горшочка. Эти горшочки похорони под четырьмя ножками своей кровати.

И в тот же миг Будда исчез.

Придя домой, Там обыскала все углы, но так и не нашла ничего. Отчаявшись, она устало опустилась на пол, собираясь вновь заплакать. Вдруг петух закричал прямо над ее ухом:

— Ку-ка-ре-ку! Дай мне риса поклевать, и я покажу тебе, где остатки креветки!

Там обрадовалась, насыпала петуху зерен и стала его торопить. Склевав рис, петух пошел в кухню и стал разгребать кучу мусора. Он ловко орудовал своими шпорами, пока не показалась скорлупка креветки. Там собрала ее, положила в четыре горшочка и схоронила под четырьмя ножками своей кровати.

Шло время. Мачеха заставляла Там работать все больше и больше. То она отсылала ее с буйволами на весь день в дальние луга, то заставляла косить траву, то готовить обед, то чистить рис. Даже ночью находилась для Там работа. Едва Там успевала управиться с разными делами и лечь спать, как уже рассветало и мачеха поднимала ее.

Там худела и бледнела с каждым днем. А мачеха и ее дочь Кам, взвалив все на Там, занимались только своими нарядами и ничего не делали.

Прошло еще несколько месяцев. Вдруг по всему царству разнеслась весть, что король устраивает большой праздник. Узнав об этом, мачеха и ее дочка-бездельница стали готовиться к празднику, заказали себе новые наряды. А о Там совсем позабыли. Девочка продолжала ходить оборванной, в развалившихся плетеных сандалиях.

В день начала праздника мачеха и Кам придумали такую штуку: они взяли две корзины риса — одну с очищенным, а другую с неочищенным — и смешали их. Мачеха приказала Там:

— Отбери очищенные зерна риса от неочищенных. Когда сделаешь это, можешь пойти на королевский праздник.

С этими словами мачеха ушла вместе со своей любимой дочкой.

Оставшись одна, Там начала по зернышку отбирать очищенный рис от неочищенного. Прошло несколько минут, и Там поняла, что эта работа нескончаема, потому что невозможно одному человеку перебрать миллион мелких зернышек за короткий срок. И Там заплакала. Бедная девочка горько всхлипывала и сквозь слезы утешала себя: «Я так много работала, но придет день, когда я буду счастливой».

Но кто счастлив на земле? Только короли да мандарины. Там очень хотелось посмотреть на счастливых людей — ведь она никогда их не видела! Ей хотелось увидеть своими глазами счастье, о котором она так мечтала.

И в то время когда Там сидела на полу над огромной корзиной с рисом и плакала, вновь появился добрый Будда.

— О чем ты опять плачешь, милая девочка? — спросил Будда.

— Сегодня у короля праздник, а я не могу побывать на нем, — сквозь слезы ответила Там. — Моя злая мачеха заставила меня перебирать эти корзины с зерном. Но вы сами видите, что это бесконечная работа! А мне так хотелось увидеть короля, посмотреть на счастливую жизнь!

Внимательно выслушав Там, Будда сказал:

— Не расстраивайся, девочка! Я велю стае воробьев помочь тебе.

Но Там сделала предупреждающий знак, и Будда, поняв ее опасения, продолжал:

— Не бойся, Там. Воробьи не будут клевать твои зерна.

И в тот же миг появилась огромная стая воробьев. Они с криком опустились на корзину и в одно мгновение закончили работу. Очищенный рис лежал в одной корзине, а неочищенный — в другой. При этом не пропало ни одного зернышка.

Когда зерна были разобраны, Там повеселела, но, взглянув на свое платье и рваные сандалии, вновь опечалилась. Тогда Будда сказал ей:

— Иди к своей кровати и отрой из-под четырех ее ножек горшочки. В них ты найдешь все, что нужно для королевского праздника.

Обрадованная Там бросилась в комнату, отрыла из- под ножек своей кровати четыре горшочка. Только она вынесла горшочки на свет, как увидела в трех из них множество красивых вещей: шляпку, маленькие изящные туфельки, трёхцветное платье, шелковый лифчик и красные атласные шаровары с розовым блестящим поясом. Особенно хороши были туфельки. Там сразу же их надела, и они оказались точь-в-точь по ее ноге.

Радостная и сияющая, Там сбросила с себя грязное рваное платье и стала наряжаться в праздничный наряд. И шляпка, и маленькие изящные туфельки, и трёхцветное платье, и шелковый лифчик, и красные атласные шаровары — все оказалось ей впору, как будто было специально для нее приготовлено.

Одевшись, Там заглянула в четвертый горшочек и увидела в нем маленькую лошадку. Только Там поставила эту лошадку на землю, как она стала расти и выросла в сильного красивого коня. На спину коня легло золоченое седло со множеством украшений.

Там быстро умылась, вскочила в золоченое седло и помчалась на королевский праздник.

Когда Там переезжала через канаву, с ее ноги соскользнула туфелька. Девочка остановила коня, спрыгнула на землю и стала искать туфельку, но, сколько она ни искала, найти так и не смогла. Пришлось ей вновь сесть на коня и в одной туфельке продолжать путь к королевскому дворцу.

Но случилось, что тем же путем вслед за Там проходил королевский слон. Дойдя до канавы, в которую уронила Там туфельку, слон остановился и не захотел дальше идти. Тогда король велел своим стражникам войти в воду и узнать, почему остановился слон. Страж ники облазили всю канаву и после долгих поисков вдруг обнаружили красивую женскую туфельку. Очистив ее от грязи, они преподнесли туфельку королю. Королю туфелька понравилась, он долго любовался ею, вертя в руках. Затем повелел сообщить всем девушкам, которые участвуют в празднике, что нашлась изящная туфелька, потерянная одной из них.

— Та девушка, которой подойдет эта туфелька, будет моей женой! — сказал король.

Эта весть моментально облетела королевство. Все девушки по очереди стали примерять туфельку. Но ни одной из них она не подходила: одним была мала, другим— велика. Мачеха и Кам тоже примеряли ее, но и им она была не по ноге.

Когда очередь дошла до Там, она с радостью увидела свою туфельку, надела ее на ногу и достала вторую, точь-в-точь такую же, как найденная. И все это увидели.

Стоявшая неподалеку Кам с завистью во все глаза смотрела на миловидную девушку, которая теперь станет женой короля. Вдруг, присмотревшись внимательнее, она узнала в счастливой сопернице свою сестру Там.

— Смотри! — дернула она за рукав свою мать. — Да ведь это Там!

Мачеха с недоверием отозвалась:

— Там? Откуда у Там могут быть такие наряды?

Вскоре явились стражники, усадили Там в паланкин и понесли во дворец. Растерявшаяся Там впервые улыбнулась, тогда у мачехи и ее дочери не осталось никаких сомнений: эта девушка действительно была Там. Они с удивлением и злой завистью рассматривали ее богатые наряды.

Итак Там стала женой короля и жила в королевском дворце. Но, привыкшая с раннего детства трудиться, Там и здесь не могла сидеть сложа руки.

С утра до поздней ночи она то работала в саду, то кормила голубей, то стирала. Однако скоро она заскучала по дому, особенно по своим тихим милым друзьям буйволам, которые вместе с ней делили горе.

Когда наступила годовщина смерти отца, Там попросила короля отпустить ее на некоторое время домой. Король согласился, и Там отправилась в свою деревню.

Мачеха встретила свою счастливую падчерицу с льстивой учтивостью, но в душе её затаились злоба и ревность. Она ломала себе голову, придумывая, как бы нарушить счастье Там.

И вот однажды она сказала:

— Милая Там, влезь, пожалуйста, вон на то дерево, нарви орехов!

Там, которая всегда была послушной, услужливой и незлопамятной, охотно согласилась. Она весело побежала к дереву и ловко вскарабкалась на верхушку. Но только она собралась рвать орехи, как дерево покачнулось и, затрещав, стало валиться набок. Оказывается, мачеха потихоньку подрубила ствол, до того как Там на него влезла. Видя, что дерево закачалось, Там закричала:

— Мама, в чем дело, почему дерево качается?

— Да это я гоняю муравьев, чтобы они тебя не укусили, — ответила мачеха, продолжая подрубать дерево и клонить ствол набок. Вслед за этим раздался сильный треск и дерево рухнуло. Вместе с деревом Там угодила в канаву с водой и утонула.

Мачеха вытащила бедную девушку из канавы, сняла с нее дорогие одежды и отправилась к королю, чтобы сообщить ему о случившемся. Она наврала королю, что Там внезапно тяжело заболела и умерла. Король выслушал ее и в печали опустил голову: ему было очень жаль Там. Теперь, по обычаю, женой короля должна была стать сестра умершей Там — Кам.

А душа Там превратилась в сказочную золотую птицу. Эта птица целыми днями сидела у озера, мечтая о чем-то. Затем она прилетала ко дворцу короля и садилась у окна его спальни. С тех пор, куда бы король ни шел, золотая птица неотступно следовала за ним. Король это заметил, ему приятно было видеть молчаливую золотую птицу.

Как-то король глубоко задумался над своей судьбой. Он с грустной нежностью вспоминал красивую и милую Там и, невольно сравнивая ее с новой своей женой Кам, решил, что Кам гораздо хуже Там и нравом и внешностью. Долго он сидел, размышляя. Вокруг никого не было. Вдруг он вспомнил о загадочной золотой птице. Он обернулся и увидел, что она сидит на подоконнике. Король поманил ее к себе и промолвил:

— Золотая птица, а золотая птица! Хочешь быть моей женой? Если хочешь, влети в мой широкий рукав!

Только он это сказал, как золотая птица влетела в его широкий рукав и притаилась.

Как раз в этот момент в комнату вошла Кам. Она слышала слова короля и видела, как золотая птица влетела в его рукав. Лицо Кам перекосила злость, и, повернувшись, она выбежала из королевских покоев.

Прошло некоторое время. Как-то Кам стирала, а золотая птица сидела поблизости. Вдруг золотая птица сказала;

— Советую тебе, Кам, хорошенько стирать белье моего мужа. А сушить белье нужно не на заборе, а на палке, чтобы оно не порвалось.

Кам ничего не ответила, но в душе еще больше возненавидела золотую птицу.

А король очень привязался к золотой птице и никогда не расставался с ней. Он приказал сделать для нее хорошую клетку, которую, куда бы он ни шел или ни ехал, всегда брал с собой. Кам это бесило до крайности, и она решила поехать к матери за советом. Дома Кам все рассказала матери.

— Убей эту мерзкую птицу, — посоветовала ей мать. — Поджарь ее на горячих углях и отдай кошке. А перья зарой поглубже в землю. Да сделай это так, чтобы никто ничего не видел и не знал.

Вернувшись во дворец, Кам сделала все так, как ей советовала мать. Она выждала, когда никого не было в комнате, вытащила золотую птицу из клетки, убила ее, ощипала и поджарила на горячем огне. Мясо отдала кошке, а перья зарыла глубоко в землю в саду.

Через некоторое время на том месте, где были зарыты перья золотой птицы, выросли два красивых дерева соан Дао [4 - Соан дао — красное дерево]. Они очень быстро росли, и их ветви становились с каждым днем все гуще и зеленей. Король любил эти деревья. Он велел укрепить между стволами гамак и часто приходил отдыхать в тени их развесистых крон. Однажды король лежал в гамаке и, закрыв глаза, ясно увидел образ чудесной Там. С тех пор он всегда стал приходить к этим деревьям, а о Кам совсем забыл.

Кам все это замечала, но ничего не говорила, хотя ее душу терзала жгучая ревность.

В один из дней неожиданно налетел сильный ветер, закружил листья и пыль и стал гнуть в саду деревья. Воспользовавшись этим, Кам выбежала в сад и подрубила оба дерева, а когда вернулся король, сказала ему, что их сломал тайфун.

Из этих деревьев Кам приказала слугам сделать прялку.

Когда прялка была готова, Кам уселась за нее и стала нажимать ногами на педаль и сучить нитки руками. Один конец прялки был сделан в форме птицы с длинным клювом, он постоянно двигался перед лицом Кам. И ей показалось, что каждый раз деревянная птица говорит:

— Кот-кет, кот-ка… моего мужа отобрала… Я выколю тебе глаза!

Кам испугалась и, отшвырнув прялку, прекратила работать.

И опять поехала Кам в свою деревню рассказать все матери.

— Сожги эту мерзкую прялку, — сказала ей мать, — и все тут. А пепел выброси подальше от дворца.

Как сказала мать, так Кам и сделала. Она сожгла прялку, а пепел бросила подальше от дворца.

Но через некоторое время на том месте, куда Кам бросила пепел, выросло новое дерево — на этот раз фруктовое дерево тхи с плодами душистыми и приятными. Скоро дерево отцвело, и на его вершине показался большой ярко-оранжевый круглый плод тхи.

Вблизи от дерева тхи жила одна старушка. Она торговала фруктами и прохладительной водой. Ее куан [5 - Куан — деревенская чайная] иногда навещали утомленные путники, чтобы утолить жажду и отдохнуть.

Однажды эта старушка, хозяйка куана, проходя мимо дерева тхи, взглянула на вершину и увидела одиноко висящий ярко-оранжевый плод. Она остановилась и как бы про себя промолвила:

— Что за чудо, откуда взялся этот плод!

Постояла немного и ушла. Когда плод тхи созрел, хозяйка куана вновь пришла к дереву. Потом она раскрыла свою корзинку и сказала шутя:

— Плод тхи, а плод тхи! В мою корзинку лети! Я тебя не съем, а только дам понюхать всем!

Только она это произнесла, как плод тхи упал к ней в корзинку.

Обрадованная старушка принесла плод тхи в куан и положила его у подушки на кровать. Время от времени она подносила плод к носу и наслаждалась его тонким ароматом. А когда уходила на базар, говорила ему:

— Плод тхи! Присмотри за домом, я иду на базар и принесу тебе подарок!

Шли дни, а плод тхи сохранял свой аромат и свежесть, будто только что был сорван с ветки.

Однажды, когда старушка ушла из дома, плод тхи раскрылся и из него вышла… Там. Она была тонкой и изящной и сияла простой крестьянской красотой.

Там убрала куан, вымыла полы, приготовила обед бабушке и вновь спряталась в плод тхи.

Придя домой, бабушка подивилась, видя чистоту в доме и готовый обед на очаге, и не понимала, кто это мог сделать. Бабушка решила разузнать, в чем дело, сделала вид, что уходит на базар, а сама спряталась за дверью. В щелку она видела, как из плода тхи вышла стройная девушка и принялась хозяйничать. Бабушка так обрадовалась, что открыла дверь и бросилась к Там. И, чтобы Там вновь не исчезла, она разломала плод тхи на мелкие кусочки.

С тех пор Там жила с бабушкой, хозяйкой куана, и помогала ей во всем. Они крепко сдружились и считали друг друга родными. А соседи думали, что к бабушке вернулась из города ее дочь, и ходили смотреть на стройную красивую Там.

Помня свои превращения то в золотую птицу, то в красное дерево, то в плод тхи и потом опять в девушку, Там очень боялась, что с ней произойдет еще какая-нибудь история. Особенно она боялась холодной воды, в которой утонула, падая вместе с ореховым деревом. Поэтому она решила мыться только теплой водой. Она специально ходила в лес за дровами для согревания чана. В горячей воде купаться было очень приятно, кроме того кожа ее сделалась от этого гладкой и нежной.

Однажды в их краях оказался проездом король. Заметив чистенький, аккуратный куан, он приказал остановиться в нем на отдых. Бабушка-хозяйка принесла чай, бетель [6 - Бетель — перечное растение. Листьями бетеля обертывают плоды арековой пальмы и в таком виде жуют] и пригласила гостя к столу. Король обратил внимание, что бетель приготовлен не по-обычному, а красиво и изящно, так, как умела делать это только его утонувшая жена Там. Подозвав старушку, он спросил ее:

— Кто приготовлял этот бетель?

Старушка ответила:

— Моя дочка. Она у меня мастерица!

Тогда король сказал, что он хотел бы повидать ее дочь. Старушка вышла в другую комнату и позвала Там. Как только Там появилась перед королем, он сразу же узнал в ней свою жену.

Обрадованный, король раскрыл перед старушкой свое сердце, он рассказал ей о том, что вот уже долгодолго томится в разлуке с Там, и стал упрашивать ее отпустить с ним жену.

Там обрадовалась и загрустила одновременно. Ей жаль было покидать свою бабушку, к которой она так привыкла.

Но король был настойчив. В конце концов Там пришлось согласиться.

Обнявшись с бабушкой, Там обещала не забывать ее и сказала, что наступит день, когда они вновь будут вместе. Затем она собралась и вместе с королем отправилась во дворец.

Увидя вновь свою сестру, Кам подумала про себя, что Там стала еще красивее. Злоба и зависть снова всколыхнулись в ее сердце. Кам хотелось быть такой же красивой, как Там. Не выдавая своих мыслей, Кам спросила сестру однажды:

— Там, сестра моя! Ты долго жила в деревне, была все время под палящими лучами солнца, но твое лицо осталось нежным и гладким. От чего это, скажи мне?

На это Там ответила со всей искренностью:

— Я умывалась горячей водой — вот и весь секрет.

Кам ей не поверила, но решила все же попробовать. Она думала про себя: «Погоди же, я добьюсь, что буду тоже красивой и привлекательной!» Она велела слугам выкопать глубокую яму, обложить ее каменными плитами так, чтобы получился бассейн, и затем налить его горячей водой. Когда все было сделано, Кам разделась и прыгнула в бассейн. Но вода оказалась слишком горячей— почти кипяток, так что Кам сварилась и тут же умерла.

Смерть Кам нисколько не огорчила короля, а, наоборот, обрадовала. Решив подшутить над ее злой матерью, он велел сварившееся мясо Кам отослать ей, сказав, что это подарок от дочери. Получив подарок, мачеха обрадовалась и стала хвалиться перед соседями, какая заботливая у нее дочка. И ни с кем не поделилась ни кусочком, потому что была очень жадной. Так и съела почти все мясо сама. Но в это время прилетела ворона и закричала:

— Карр, карр! Мать ест мясо своей дочери, а мне не дает и попробовать! Карр, карр!

Мачеха замахнулась на нее и прогнала прочь. А потом заглянула на дно горшка и увидела голову своей дочери. В ужасе отбросила она горшок, закричала не своим голосом и тут же сошла с ума.

А вскоре и умерла совсем.

А Там тем временем жила с королем, и оба они были счастливы и веселы.

Но однажды Там вспомнила о своей бабушке, которая была для нее словно родная мать, и попросила короля разрешения навестить ее.

Бабушка несказанно обрадовалась гостье, она вспомнила, как впервые увидела эту красавицу, когда она вышла из плода тхи. Без Там сад куана зарос травой, в доме был беспорядок. Там сразу же принялась наводить порядок, и ей было радостно и приятно трудиться.

Как-то вечером Там с бабушкой сидели в саду и разговаривали. Девушка готовила бетель. Взглянув на дерево, увидела она вдруг золотую птицу, которая пела веселую песню. Сердце Там невольно дрогнуло, она вспомнила те дни, когда сама была золотой птицей. Тогда она крепко верила в свое счастье и прилетала во дворец короля, чтобы он обратил на нее внимание. Но потом она заскучала во дворце, ей нечем было заняться, а ведь только в труде люди находят счастье. Она твердо верила в то, что все бедные люди будут счастливы, потому что они трудятся и верят в счастье.

Там подала бетель бабушке и сказала:

— Завтра я вернусь во дворец короля, нужно сажать деревья, а через пять дней опять вернусь к тебе, милая бабушка.

И, радостно улыбаясь, бабушка закрыла глаза, от которых по всему ее лицу побежали добрые морщинки.

@темы: Золушка, Вьетнам, сказки

---

Не Золушка, но похожа

[Сидящая у огня]

Peasant Girl Аnd Doves. Henry Mosler.1841 - 1920

Если не смотреть на подпись, то можно принять и за Золушку. Работа американского художника. Чуть позже напишу о нем. Пока - просто полюбуюсь на эту девушку.

@темы: Золушка, живопись, США, художники

---

Не могла пройти мимо новости

[Сидящая у огня]

КУКЛУ БАРБИ НАЧНУТ ВЫПУСКАТЬ С ТРЕМЯ РАЗНЫМИ ТИПАМИ ТЕЛОСЛОЖЕНИЯ



Впервые за 57-летнюю историю существования кукол Барби игрушка будет выпускаться в трех версиях - высокая, маленькая и пухлая.
Проект, предполагающий новые изменения облика Барби, был настолько секретным, что даже получил кодовое название для повышения конфиденциальности — Project Dawn (проект «Рассвет»).



Лента.ру напоминает, что в 2015 году Mattel уже модифицировала внешность Барби, добавив версии с разными оттенками кожи и типами волос.



Новые Барби поступят в продажу онлайн на Barbie.com 28 января, а в розничных магазинах появятся позже.

Отсюда

От себя замечу, что определение "пухленькая" к той фигуре, что на картинке шире всех, все-таки несколько преувеличенно. На мой доброжелательный взгляд фигура у этой куколки где-то в пределах нормы. А вообще, новость для меня хорошая. Давно уже про это думалось.

@темы: картинки, материальная культура, США, персонажи

---

Первая реклама Барби (1959 г)

[Сидящая у огня]

@темы: история, видео, Барби, материальная культура, легенды, США

---

Золушка

[Сидящая у огня]

10.01.2016 в 11:27

Пишет  Taho:

Золушки и их башмачки
Наверное, если бы проходил конкурс на самую популярную сказочную героиню, то его бы выиграла Золушка. Простая, но красивая история каждой юной барышне давала (и дает!) надежду вырасти умницей – красавицей и обрести свое сказочное счастье с прекрасным Принцем.




Кадр из фильма "Золушка", 1914 г.


1. Немые Золушки.


Неудивительно, что к этой сказке кинематограф проявил интерес сразу же, практически, с первых лет своего существования. Подумать только, сам Мельес, аж в 1899 году!, снял первый вариант истории про хрустальный башмачок!




Кадр из фильма "Золушка", 1899 г.


Пишут, что на стилистику этого фильма, как и на все творчество Мельеса (о котором Скорсезе снял чудесный фильм «Хранитель времени» повлияло творчество Гюстава Доре.




Иллюстрации Гюстава Доре к сказке "Золушка".





5-минутная картина Мельеса имела большой успех! Вы можете ее посмотреть ниже:




Но мы не будем подробно останавливаться на всех экранизациях – их более двадцати, а вспомним только несколько самых интересных.
Любителям немого кино предлагаю посмотреть еще одну версию, теперь уже американскую, 1914 года с Мэри Пикфорд в главной роли.




На мой взгляд, забавно в ней смотрятся ренессансные костюмы Золушки и Принца среди придворных, разряженных по моде XVIII века. Ну что сказать, в то время еще не было специализированных костюмерных складов, да и профессии «художник по костюмам» тоже не было, наряды брали на прокат в театре - что нашли, то и надели.




Кадр из фильма "Золушка", 1914 г.


Делаем большой скачок и переходим сразу к фильмам нашего времени.
Я уже писала про отечественную версию "Золушки" (вот пост) и чешский хит всех времен и народов "Три орешки для Золушки" (читайте тут). Поэтому теперь мы поговорим о другой американской экранизации знаменитой сказки Ever After: A Cinderella Story (1998), снятой в стиле французского Возрождения и названной в нашем прокате «История вечной любви».

2. «История вечной любви». Почти хрустальная туфелька.




Кадр из фильма «История вечной любви»


У меня этот фильм вызвал интерес своими опять-таки ренессансными костюмами, созданными известным британским художником по костюмам Дженни Бивен (Jenny Beavan) (я совсем немного писала о ней в старом посте про фильм "Шерлок Холмс" http://la-gatta-ciara.livejournal.com/1735.html).



Эскиз костюма Даниэль - так в этом фильме зовут Золушку. Как мы помним, "Золушка" - это не имя, а прозвище, производное от "зола" .




Кадр из фильма «История вечной любви»


Впечатлила и сюжетная задумка фильма - все действие сказки закручено вокруг портрета Леонардо да Винчи, известного как
La Scapigliata (или Testa di fanciulla detta la scapigliata)



Кадр из фильма «История вечной любви»


Мачеха, традиционно, одета в зеленое - цвет, символизирующий зависть и злобу.





Кадры из фильма «История вечной любви». Мачеха в исполнении Анжелики Хьюстон.




Платье Мачехи. Художник по костюмам Дженни Бивен




Эскиз костюма Принца.




Кадр из фильма «История вечной любви»


Интересно было решено ключевое бальное платье Даниэль - осыпанное жемчужинками и имеющее полупрозрачные крылья то ли бабочки, то ли мотылька, придающее героине хрупкость и эфимерность.






Кадр из фильма «История вечной любви»


Сегодня это платье можно часто увидеть на выставках кино-костюма, поэтому у нас есть шанс разглядеть его поподробнее.









Особенно трогательно и образно этот наряд смотрится после того, как Принц отвергает Даниэль, обозвав ее самозванкой: героиня становится похожей на мотылька, который обжег свои нежные крылышки, неосторожно приблизившись к манящему его огню...





Позабытая (почти хрустальная) туфелька - мюли...



К слову сказать, к созданию знаменитой "хрустальной туфельки" в этом фильме приложила руку знаменитая марка обуви «Сальваторе Феррагамо».

И коль уж зашла речь о дизайне обуви, хочется напомнить вам, что не так давно Кристиан Лабутен, о туфлях которого мечтает каждая модница, создал свою пару башмачков для Золушки - но не для съемок фильма, а для выставки «Disney Princess» в честь ремейка классического мультфильма 1949 года о сказочной красавице. «Мне очень повезло, что я имею возможность прикоснуться к миру Золушки, настолько символическому для мира обуви и мира грез», – говорит Кристиан Лабутен.




Кадр из мультфильма "Золушка", 1949 г.





Эскиз Лабутена.


Именно в этих туфельках блистала на премьере в 2015 году актриса Лили Джеймс, исполнительница роли Золушки в недавней экранизации.










3. Фильм "Золушка", 2015. Хрустальный башмачок.

Художником по костюмам на последнем диснеевском фильме «Золушка» была Сэнди Пауэлл (Sandy Powell), которая известна своей любовью к ярким краскам.




Художник по костюмам Сэнди Пауэлл.


Поэтому цвета в этой сказке много. На вопрос журналистов, какой смысл вкладывала художница в колористику фильма, Сэнди ответила, что даже не думала об этом, а просто следовала вслед за своей интуицией (наверное поэтому я и не являюсь поклонницей творчества этой художницы




Промо к фильму "Золушка", 2015 г.


Если бы не гигантский бальный кринолин Золушки, думаю, всем остальным запомнился бы лишь стиль Мачехи в исполнении блистательной Кейт Бланшетт.




Рисунок платья Мачехи. Художник по костюмам Сэнди Пауэлл.




Джоан Фонтейн в фильме "Ребекка" 1940 г.


"На самом деле, я отталкивалась от образов Марлен Дитрих и Джоан Кроуфорд, но из фильмов, снятых в 1940-х годах в костюмах XIX века", - рассказывала в интервью Пауэлл. "По какой-то причине это был первый образ, который пришел мне в голову: волосы и макияж 1940-х и большие драматические шляпы, а-ля 40-е, но с имитацией XIX-го века. Я начала с того, что разглядывала фотографии актрис 40-х годов из фильмов - нуар. И это была наша отправная точка".




Промо к фильму "Золушка", 2015 г.






Кадр из фильма "Золушка", 2015 г.




Марлен Дитрих


Очень яркими получились дочери мачехи. Мне понравилось их нижнее белье - кринолины и турнюры. Это, конечно, фантазийный вариант, но забавный)











"Они вроде нуворишей", - говорит Пауэлл. "Это как люди, которые получили большие деньги и стали их сразу тратить на одежду, не имея хорошего вкуса. Все это выглядит немного вульгарно."





Про голубое платье Золушки художница говорит следующее: "Я знала, что не хочу делать его розовым, и тогда я подумала, что оно может быть белым, но, нет, не может быть, поскольку у нас есть сцена свадьбы, и там должно было быть платье такого цвета.




Свадебное платье Золушки.


После этого я подумала: зеленый - это было бы неправильно, желтый - неправильно, красный - неправильно. Я вернулась к синему, потому что это, на самом деле, наиболее привлекательный цвет, и только он казался соответствующим.




Эскиз бального платья Золушки.





Тогда я вспомнила, что и оригинал был синим, и поняла: невозможно было сделать никакой другой цвет, кроме синего, потому что он и есть - "синий бальный цвет Золушки". И я думаю, что миллионы маленьких девочек во всем мире были бы ужасно разочарованы, если бы я сделала неправильно".



Золушка в бальном платье из классической анимационной версии 1949 года.


Разумеется, самой интересной задачей для художника было придумать для ключевого бального платья свою уникальную деталь. У Золушки - Даниэль это были крылья мотылька, у Золушки - Эллы - это бабочки, усеявшие вырез лифа.
"Я думала о сцене, в которой будет происходить превращение Эллы в принцессу, пусть это и планировалось снять, как визуальный эффект", - вспоминает Пауэлл. "Имело смысл сделать некое украшение, но какое? Сначала я думала про цветы, но потом вспомнила о том, что Золушка близка с природой, ее друзья - это всякие зверьки и птички, и хорошо было бы, если бы они помогли ей сделать это платье. И я просто посадила на него бабочек, которые вспархивали и улетали, когда Элла кружилась".





Ну а башмачки? Они были "классическими", по версии Перро - из хрусталя. Сделала их для фильма фирма "Сваровски".









Эти башмачки недавно экспонировались на обувной выставке в музее V&A.


4. Фильм "Чем дальше в лес". Золотая туфелька.

Нельзя обойти нашим вниманием еще одну Золушку, потерявшую свою туфельку на экранах кинотеатров в прошлом году.








Золушка в фильме "Чем дальше в лес" (Into the Woods) - одна из главных героинь, поэтому ее образ вписан в общее стилистическое пространство картины.

Художник по костюмам фильма Колин Этвуд (Colleen Atwood) рассказывала позже в интервью: "Большую сложность для меня, с эстетической точки зрения, представлял костюм Золушки. Потому что наша Золушка не могла носить традиционное большое розовое или голубое платье, являющееся мечтой каждой маленькой девочки. Душа матери этого персонажа жила в иве, и мы хотели отразить это в костюме героини. Я искала фактуру ткани, похожую на крыло бабочки, и мой выбор пал на золотое ламе 1930-х гг и органзу, которые отлично передали этот эффект. В итоге получилось, что платье немного напоминает о матери, оно немного сказочно - принцессное и, в то же время, современное. В платье словно заложено сомнение: "А действительно ли я хочу быть принцессой?".










На этой фотографии видно, что туфельки Золушки не хрустальные, а золотые. Как рассказывала в интервью Колин, это потому, что они придерживались версии сказки братьев Гримм. "В сказке братьев Гримм, - пишет Википедия, - героиня сначала получает в подарок «туфельки, расшитые шелками и серебром», а в последний вечер – «туфли чистого золота». (https://ru.wikipedia.org/wiki/Золушка)

Поскольку большая часть действия картины происходит в темном лесу, блестящие фактуры смотрелись особенно выигрышно.
По той же причине бликующие, светоотражающие тканни присутствуют и в костюмах Мачехи и ее дочерей. Но отрицательный характер этих персонажей проявляется в большом количестве черной отделки.





Жаль, мы не успеваем насладиться красотой этих костюмов и оценить по достоинству изящество аппликаций и ручной вышивки... Но такова судьба кинокостюма.





Думаю, последние две работы художников выдвинут на премию "Оскар" в этом году. Поживем – увидим. А пока идут праздничные дни, желаю всем юным барышням найти свой хрустальный башмачок и неприменно - с Принцем в придачу!))






(c) la-gatta-ciara

@темы: картинки, кино, Золушка, фильмы, материальная культура, США, иллюстрации

---

Разные коты на любой вкус.

[Сидящая у огня]

+1

Стянуто из Вконтакта.

@темы: Коты и кошки

---

о башмачках и пепле)

[Сидящая у огня]

01.09.2015 в 19:04

Пишет  Aissa:

кхм, а я вот тоже..

05.06.2015 в 10:27

Пишет  мушка комарова:

Настоящее прозвище Золушки
Никогда раньше не читала «Золушку» Перро в оригинале. Знала, правда, всякие интересные детали – вроде того, что туфельки в устной версии сказки были не из хрусталя (verre – «вэр»), а из беличьего меха (vair – тоже «вэр»), а Перро в письменной версии уже сам подхимичил, чтоб было романтичнее. Но самого интересного я, оказывается, не знала!
Оказывается, Золушку называла «Золушкой» (Cendrillon) только младшая дочка мачехи – самая добрая. А мачеха и старшая дочуля звали её Culcendron, «Задница-в-Золе» (Cul – задница, Cendre – пепел). И звали не просто так, а потому, что у неё действительно была привычка сидеть задницей в золе, в углу камина!
…А я столько лет не знала!

@темы: Золушка

---

О диснеевских принцессах. Стырено в дайрях.

[Сидящая у огня]

19.04.2015 в 23:37

Пишет  Ежевичное вино:

Живые модели Disney

Собранная мной воедино переработанная информация о натурщицах, процессе ротоскопирования и объектах вдохновения при создании картин золотой эпохи Диснея.

Задача художников студии Disney состояла в том, чтобы внешность героинь мультфильмов уложилась в рамки растяжимого понятия «прекрасная». Аниматоры вдохнули жизнь в плоские сказочные персонажи, опираясь на эталоны красоты различных эпох: от немого кино до глянцевых обложек.

Первый в мире полнометражный анимационный фильм – «Белоснежка и семь гномов» - был создан с помощью ротоскопа – проектора, позволяющего аниматору обводить кадры натурной съемки.

Живой моделью Белоснежки стала 14-летняя Мардж Чемпион, выбранная из двухсот с лишним претенденток. Она была дочерью известного хореографа Эрнеста Белчера, работавшего с самим Чарли Чаплином. Девушке показывали раскадровки снимаемого эпизода, она играла сцену, опираясь на свое воображение, а художники переводили увиденное в рисунки.

Из воспоминаний Мардж Чемпион: «В сцене, где Белоснежка бежит через лес, они установили подставки, на которые навешали кучу веревок, и я должна была представить, что это лес. Они попросили меня сыграть так, как будто я была очень напугана – действие происходило после сцены с Охотником, который чуть не убил меня и приказал бежать от злодейки-королевы. Это была чистой воды импровизация».

По словам аниматоров, живые съемки использовались как опорный материал, но они никогда не становились основой будущей картины. «Натурные кадры представляли собой рабочий консенсус между художником и режиссером» - пояснял Дэвид Хэнд, один из режиссеров «Белоснежки».

Облик главной героини менялся на протяжении многих лет работы над фильмом.

Мардж Чемпион: «На первых раскадровках, которые они мне показывали, Белоснежка больше напоминала Бетти Буп – у нее была узкая талия и большие круглые глаза. Но вскоре она становилась все больше похожей на меня. Единственное, что нас различало, это волосы: у меня они были пепельного оттенка. Зато все остальное – нос и особенно талия – были моими. Она выглядела гораздо более правдоподобной, чем вначале».

Одной из задач Мардж было открывать рот под голос Адрианны Казелотти – движения губ модели должны были осуществляться синхронно озвучке. Также девушке приходилось учить слова песен «Белоснежки». Впрочем, это была не единственная сложность в работе:

«У героев мультфильмов большие головы относительно тела, и поэтому они заставили меня надеть футбольный шлем, в котором были проколоты пара дырок. Он был покрашен в черный цвет, имитируя волосы Белоснежки. К полудню я совсем измучилась с этим шлемом - он довольно сильно тормозил мои движения. В конце концов, они его сняли с меня и просто повязали ленточку вокруг волос».

Всем аниматорам очень нравилась молоденькая Мардж, а Дисней настаивал на том, чтобы она называла его «Дядя Уолт», так как, по его словам, она была слишком молода, чтобы называть его Уолтом.

Мардж Чемпион: «Уолт был очень добр ко мне. Помню, он был очень расстроен, когда я начала встречаться с аниматором Артом Бэббитом. А еще он точно знал, чего хотел от режиссеров и художников. У него было чувство юмора и игры… трудно вспомнить какой-нибудь особенный случай. Он никогда не вызывал меня к себе в офис, чтобы накричать, так что эту его сторону я не знаю».

Мардж работала для Disney 1-2 дня в месяц на протяжении трех лет. Помимо Белоснежки она изображала одного из гномов – Простачка. За работу натурщицей для первой диснеевской принцессы ей платили около 10 $ в день.

Партнером Чемпион – Принцем – был танцор Льюис Хайтауэр. А выбрали его на эту роль за красивые мускулистые ноги.

Мардж Чемпион: «Он был настоящим принцем, а также моим первым партнером по танцам. Его обучал мой отец. У него была важнейшая роль: я должна была умереть, прежде чем он придет и пробудит меня поцелуем! Пару лет спустя мы делали с ним шоу на Бродвее. А потом его призвали в армию, где, к несчастью, убили. Он, его брат и сестра обучались у моего отца».

Живая модель были также у Злой Ведьмы. Ее играл Пол Годкин – танцор, основавший Театр Американского Балета. Он обладал очень выдающимся носом, за что и был выбран на эту роль.

У Злой Королевы и Егеря также были натурщики, но, к сожалению, об их именах нигде не упоминается.

На первоначальных эскизах Королева была изображена толстым комическим персонажем в стиле «Глупых Симфоний». Но короткометражный мультфильм о Белоснежке с Бетти Буп в главной роли, как и многие работы Флейшера, уже имел свою уродливую Королеву. Однако когда Альберт Хуртер предложил более реалистичный стиль героев аниматорам Диснея, было решено, что Королева должна стать красивой, царственной, холодной и зловещей.
Вместо комического персонажа она превратилась в роковую женщину. С таким типом характера диснеевские художники могли быть знакомы через немое кино. Американские зрители 30-х годов видели её не только символом очарования и элегантности, но упадка и саморазрушения. Платье королевы было списано с королевы Айшы из фильма 1935 года, «Она», где её сыграла актриса Хелен Гаган Дуглас. На заседании 30 октября 1934 года Дисней предположил использование маски папье-маше, сделанную Владиславом Теодором Бенда, в качестве вдохновения для лица королевы. Её «голливудская маска» на лице также может быть вдохновлена Джоан Кроуфорд, в особенности губы и глаза.
Также ещё двумя прототипами образа злодейки стали статуя Уты, жены маркграфа Эккехарда II Мейсена, широко известной как самая красивая женщина Средневековой Германии и принцесса Кримхильда из фильма «Нибелунги».

Арт Бэббит, аниматор Королевы: «На съемках была много ротоскопирования, но я свою Королеву не срисовывал. У нас была актриса, участвовавшая в живых съемках. Я их изучил, запомнил основные кадры, затем отложил их в сторону и больше никогда не прикасался».

Иногда Мардж не могла участвовать в съемках, и тогда ее заменяла Бетти Кимпбэлл - жена аниматора Уорда Кимпбэлла.

Если в «Белоснежке» и «Пиноккио» аниматоры просто зарисовывали этюды живых актеров, то, начиная с «Золушки», натурщиков снимали на кинопленку, а затем переводили отснятый материал в рисунки. Данная технология называлась «live-action». Фактически она состояла в том, что кадры с моделями «обрисовывали». Поэтому внешность актеров «Золушки» почти полностью соответствовала их героям.

Моделью для Золушки послужила Хелен Стэнли – непризнанная легенда студии Дисней. Девушка была артисткой балета, а в 1949 году пришла на студию, проработав в качестве живой модели в течение последующих 1,5 лет. Создатели перебрали несколько образов Золушки для Хелен, пока не остановились на том, который мы видим в фильме. Впрочем, мультипликационную героиню было решено сделать блондинкой, так как, по результатам исследований, в кино этот образ больше подходил для обделенной жизнью молодой девушки.

Один из неподражаемых артистических приемов в Золушке - сложное цветовое моделирование фильма Клода Коаца и Мэри Блаир. Для создания фонов были использованы в значительной степени холодные цвета, и в контрасте с ними герои кажутся еще более яркими и живыми. (Этот же прием был использован для создания Покахонтас (1995) Майклом Гиаимо). Короткую версию мультфильма создал сам Уолт Дисней еще в 1922.

Художники использовали строение и мимику Стэнли в своих рисунках. Аниматоры отмечали невероятную грациозность Хелен – по словам одного из них, «она двигалась словно принцесса». Достаточно вспомнить момент, когда Золушка двигалась по коридору - Кстати, Хелен также исполнила роль Анастасии – сводной сестры. Позднее она стала прообразом для Авроры из «Спящей Красавицы» и Аниты из «101 Далматинец». Наиболее отличительные черты ее героинь – вздернутый носик и слегка игривая улыбка.

Влияние девушки на образ персонажа оказалось столь велико, что ее имя указано в титрах в одном ряду с «голосом» Золушки – Айлин Вудс. Кстати, после премьеры фильма одному из критиков не понравился образ главной героини, так как, по его словам, "Золушка получилась слишком чувственной".

Роль мачехи исполнила Элеонор Одли. Как позднее она признавалась, озвучивать главную злодейку фильма было забавным, а вот изображать ее наглядно для художников было настоящей работой. «Ох уж этот Хэм Ласке <режиссер «Золушки»>, заставлявший меня ходить туда-сюда по этим лестницам» - вспоминала она о съемках.

Фрэнк Томас (аниматор Мачехи) смог великолепно передать внутреннее напряжение актрисы в рисунке.

Партнером Хелен Стэнли стал хореограф Уорд Эллис. Он начинал свою карьеру в качестве танцора в некоторых фильмах в 1950-х. Позже он стал ассистентом балетмейстера в таких фильмах, как например «Король и я», пока не стал выступать на различных телевизионных шоу.

«Спящая Красавица» была почти полностью отснята «вживую». Это было обязательным требованием Диснея от художников - «сделать героев настолько естественными, насколько это возможно, во плоти и крови, почти живыми». Костюмы персонажей были тщательно продуманы – то, во что были одеты живые модели, почти до мелочей совпадало с экипировкой анимационных героев.

Спящая красавица была своеобразным "Аватаром" того времени с точки зрения анимации и использованных технологий. Процесс ротоскопирования описывал Олли Джонсон: Проводились съемки с актерами, затем выбирались наиболее удачные кадры и поверх них рисовались черновики. Поверх черновиков, нарисованных с фотокопий, рисовались (не обводились!) новые черновики уже по моделям персонажей. Все это после опять перерисовывалось на чистовики. Ужасно трудоемкая и долгая технология.

В главной роли – Авроры – снова выступила Хелен Стэнли, снявшаяся до этого в «Золушке». Будучи прообразом Спящей Красавицы, Хелен играла в белокуром парике и костюмах, специально сшитых для нее Алисой Дэвис – женой аниматора Марка Дэвиса. Единственное сохранившееся видео Стэнли в роли Авроры – клип, показанный в ТВ-передаче «Disneyland», где аниматоры зарисовывали ее танец с лесными животными.

Андреас Дейджа, аниматор студии Disney: «Все ее движения были наполнены силой изнутри, каким-то образом она знала, что аниматорам требовались четкие фигуры, и выдавала им нужный материал».

Принца Филиппа изображал Эд Кеммер. До этого актер играл главную в роль в диснеевском сериале «Космический патруль». Кеммер снялся в кульминационной сцене фильма – битва принца Филиппа с драконом – орудуя мечом на деревянных подставках. Здесь я описывала сложнейшую сцену с поворотом коня.

Юного принца играл Кобби О'Брайен, который был известным участником Клуба Микки Мауса того времени. Королеву-Мать играет Джейн Фаулер (позже Бойд), Диснеевский художник по эффектам.

Злодейку Малефисент озвучила Элеонор Одли, которая также ее изображала. Поначалу она не хотела соглашаться на участие в фильме, поскольку в то время упорно боролась с туберкулезом. У нее был жуткий кашель, и она боялась, что не сумеет продержаться на записи. Но, в конце концов, она подарила свой голос коварной ведьме. Впрочем, не только голос – она также послужила живой моделью колдуньи – этим объясняется сходство Малефисент и Леди Тремейн из «Золушки». Диапазон выражений ее лица был достаточно широк, и это оказывалось отличным материалом для художников как в «Золушке», так и в «Спящей Красавице». Периодически Элеонор подменяла танцовщица Джейн Фоулер.

Фрэнсис Бавье, Мэдж Блэйк и Спринг Байинтон играли фей. Актрисы озвучки не подошли на роли «натурщиков» из-за того, что были недостаточно приземисты.

Игровые съемки «Спящей Красавицы» уже никак нельзя назвать ротоскопированием. Скорее это было доскональное изучение моделей. Актеры служили лишь вдохновением художников и были отправной точкой создания образа.

Марк Дэвис, аниматор: «Мы прибегали к игровой съемке, чтобы определиться с тем, как будет выглядеть персонаж фильма. Некоторые человеческие черты довольно трудно изобразить, например, походку, и тому подобное. Это и происходит в начальной стадии анимации, основанной на съемках актеров. Это дает вам начальное представление об образе. Затем вы начинаете развивать свой собственный образ».

После того, как в журнале «Life» и передаче «Disneyland» были опубликованы кадры с живыми моделями, художников стали обвинять в простом копировании кинопленки. Однако нетрудно заметить, что диснеевская анимация - слишком сложная консистенция, чтобы представлять собой обыкновенную кальку игрового кино.

При создании «Русалочки» художники поначалу сомневались, стоит ли им вообще нанимать живую модель Ариэль. К тому времени, ротоскопирование не использовалось на студии уже 30 лет. В конечном итоге, у Русалочки все же появилась натурщица – актриса и сценарист Шерри Стоунер.

Джон Маскер, режиссер: «Мы бы ничего не сумели без Шерри. Определенно, в фильме есть сцены, где она прямо-таки присутствует на экране».

Внешне девушка значительно отличалась от своих предшественниц. Если модели Белоснежки и Золушки обладали телосложением балерины и лицами классических голливудских красавиц, то Шерри скорее напоминала подростка. Создатели выбрали ее в качестве прототипа для русалочки из-за ее выразительного лица и миниатюрности.

На протяжении нескольких лет два раза в месяц Шерри посещала студию Disney. Для роли Ариэль она надевала трико, наносила макияж, акцентировавший черты лица девушки, и репетировала эпизоды из будущей «Русалочки» под записанный голос Джоди Бенсон, озвучившей Ариэль.

«В фильме есть некоторые сцены, в которых она участвовала, и мы просто влюбились в ее игру. Ее руки, когда она делает что-то нелепое, ее запястья, согнутые под прямым углом, ее вытянутые пальцы – в ней очень много всего от Шерри» – Глен Кин, аниматор.

Во время съемок сцены «Part of your world» Шерри сидела на стуле, а камера вращалась вокруг нее, как будто она кружилась в воде. Затем с помощью приборов, способных копировать кадры с видео-изображений, режиссеры сделали распечатку видео так, чтобы, быстро переворачивая страницы, видеть движения модели. Это и стало основой анимации.

Практически весь фильм Стоунер снималась с простейшим реквизитом: «скалы» были выполнены из пенопласта, а морские друзья Ариэль представляли собой перчаточных кукол.

Шерри Стоунер: «Посмотрев мультфильм, у меня как будто было дежавю. Иногда лицо Ариэль выглядит, как мое, иногда нет. В любом случае, я помню очень точно множество движений, жестов и мимики».

Шерри представляла собой идеальный образ Ариэль для аниматоров:
Глен Кин: «Она двигалась словно тинейджер. Она не обладала особенной грацией, зато у нее была куча молодой энергии. А еще у нее было очень выразительное лицо и прекрасная улыбка».
Шерри Стоунер: «Они были очень внимательны к тому, чтобы ее эмоции были настоящими. Ей необязательно быть грациозной, я была скорее «придурковатой», делая различные движения, а они сказали: «Нет, все отлично! Она подросток, ее движения не слишком скоординированы. Немножко переигрывания не повредит».

Для подводных сцен она плавала в небольшом резервуаре с водой, а художники фиксировали в своих набросках ее движения. Шерри утверждает, что под водой в общей сложности она плавала только три дня, а аниматоры изучали движения ее волос.

В целом, своей непосредственностью, живой мимикой, а также манерой прикусывать губу диснеевская русалочка обязана именно Стоунер.
Джон Маскер: «Я до сих пор помню, как Говард Эшман наставлял Шерри Стоунер в ее первый день. Это была сцена, в которой ведьма забирает голос Ариэль. Говард показывал Шерри, как она должна выразить на лице потерю голоса. Он демонстрировал ей, как должно реагировать тело на руки, магическим образом забирающие голос из гортани. Он изображал, как она должна вся вытянуться от боли, как она должна откинуть голову, а затем показал ей резкое движение – когда голос покинул Ариэль. Это было похоже на танцевальный номер и было очень наглядно, четко и драматично. И даже сейчас, когда я вижу окончательную сцену, снятую Леоном Джусеном, перед глазами всплывает Говард, обучающий Шерри».

Своей ослепительной улыбкой принц Эрик обязан актеру Джошуа Финкелю. Он снялся во всех сценах с персонажем. Сейчас ему 49 лет, он работает преподавателем актерского мастерства, но о своей роли Принца до сих пор помнит.

Диснеевские аниматоры также вдохновлялись внешностью Алиссы Милано – звезды телеэкрана восьмидесятых. Как говорила позднее сама Алисса, художники, рисуя Ариэль, пользовались ее фотографиями, а затем позвали вести фильм о создании «Русалочки». Отсняв фильм, они ей признались, что она невольно послужила прообразом главной героини.

Во время работы над «Красавицей и Чудовищем» создатели уже не так щепетильно относились к игровым съемкам. Впрочем, это и неудивительно, ведь в мультфильме фигурирует не так много персонажей-людей.

Шерри Стоунер снова позировала аниматорам «Красавицы и Чудовища», выступив на этот раз в роли Белль. Она репетировала эпизоды из фильма под записанный голос Пейдж О’Хара, озвучившей Белль. Героине досталась привычка Шерри поправлять волосы, а также, по моим наблюдениям, томный взгляд из-под опущенных ресниц. Впрочем, наблюдается он и у Ариэль.

Образ главной героини, как и в предыдущем мультфильме, был собирательным. Дисней хотел, чтобы у Белль была чисто европейская внешность, поэтому художники вдохновлялись актрисой Одри Хепберн. Большие глаза, темные брови, полные губы и круглые щеки – вот чем Белль обязана Одри. Кроме того, прототипом бального платья Белль стал наряд Хепберн из фильма «Римские каникулы».

Также, на мой взгляд, на Белль оказала влияние Джо Стоктон – героиня Одри из фильма «Забавная мордашка». В этом фильме Хепберн воплотила собой образ хорошенькой интеллектуалки – нового эталона красоты. Любовь Джо к книгам – черта, привитая и Белль.

Чтобы придать героине налет воздушности и элегантности, аниматоры изучали движения балерин, а также черпали вдохновение из работ французского художника Эдгара Дегаса.

В первоначальных набросках, по мнению создателей, Белль была «слишком идеальной». Чтобы это исправить, облик Красавицы менялся много раз, чтобы сделать ее более правдоподобной. Например, цвет волос Белль сначала был светлым, потом рыжим, потом черным, и, наконец, темно-русым.

Питер Хастингс был моделью для Чудовища. Актер, естественно, не имел ничего общего с тем зверем, который показан в фильме, как и с Принцем Адамом, однако он отвечал за мимику и движения Чудовища. А внешность Чудовища – это целая помесь диких животных: грива льва, бородка и голова буйвола, брови гориллы, клыки дикого кабана, тело медведя, волчьи ноги и хвост и лишь глаза – человека.

Создать Гастона, режиссёры «Красавицы и Чудовища» Гари Троусдейл и Кирк Уайз попросили аниматора Андреаса Дежу. Изначально Гастон задумывался как персонаж с довольно мультяшной внешностью и глуповатым характером. Однако Дежа изобразил его как мускулистого мужчину с впалыми щеками и усами, но председатель совета директоров The Walt Disney Company Джеффри Катценберг решил, что злодей не должен быть чересчур привлекательным. У Гастона также был натурщик, по крайней мере, так утверждал Андреас Дейджа. Предположительно, это был некий Дэн Маккой. Также аниматоры утверждали, что у злодея есть некоторые черты Ричарда Уайта (голос Гастона). Но больше всего сходства у Гастона с Бромом Бонсом, героем диснеевского мультфильма «Приключения Икабода и мистера Тоада».

Одно время ходили слухи, что прототипом феи Динь-Динь из «Питера Пена» была сама Мэрилин Монро. Но в действительности мультипликационное озорное существо срисовали с актрисы Маргарет Керри – причём, были взяты в анимационный образ не только её внешность, но и жесты, и даже какие-то черты характера. В пору, когда создавался мультфильм «Питер Пэн», Мэрилин Монро ещё практически никто не знал. Также она позировала и для красноволосой русалки из того же мультфильма, которую затем и озвучила.

@темы: картинки, Золушка, Белоснежка, мультфильмы, Дисней, США, персонажи

---

Занятно, правда?

[Сидящая у огня]

Другие тесты и гадания от Шувани

@темы: разное

---

Сестра Золушки, Корея, 2010 г.

[Сидящая у огня]

Целенаправленно просматривая один за другим фильмы, снятые по сказке "Золушка", никак нельзя оставить без внимания корейский сериал "Сестра Золушки". Хотя в нем совершенно нет волшебной сказочности, да и Золушка очень отличается от привычной нам европейской, но сказать, что сериал не имеет отношения к сказке, нельзя.
Вот если взять привычную сказку, а потом убрать из неё всю волшебную составляющую - чудо, фею, бал - все, оставить только семью, склеенную из половинок двух разных, не очень-то счастливых, семей, то вот примерно так оно и будет. Будет история о том, как через тернии и истерики, через потери и ежедневный труд создавалась семья.

Сразу оговорюсь - сериал мне не понравился. Пересматривать не буду, рекомендовать не буду, отговаривать тоже. Есть стоящие моменты, из-за которых не жаль было потраченных часов. Есть интересные находки. Есть особая мудрость, которую приятно откапывать из-под завалов деталей. Но для меня оказалось как-то чересчур высосанных из пальца трагедий, истерик на пустом месте и заслуженно наказанного откровенного свинства. Вот взять бы скальпель и того... не дожидаясь перитонита... отрезать чего лишнее. Но из сериала серии не выкинешь, и уж что выросло, то выросло.

Что сразу расположило, то, что очень разумно, очень славно дано объяснение, отчего же мачеха и её дочь - такие гордячки. От несладкой жизни. Как-то прежде я об этом не задумывалась, о том, что же пережили мачеха и сестры, прежде чем стали частью новой семьи.
Привычно пройдусь по любимым точкам.

Золушка в этом сюжете отнюдь не главная героиня. По характеру девочка-лучик и девочка-катастрофа. Умеет ладить с людьми, может быть очень милой. А может быть и очень пакостной, особенно, когда понимает, что выходит не еённому. У этой Золушки, я бы сказала, происходит обратная метаморфоза, из балованной госпожи в толковую работницу. Хи Сон, в отличие от канонической Золушки, не переживает социальных падений и взлетов, все её мучения в основном в области отношений с близкими. И еще, она за время развития сюжета, как раз прокачивает скилл "настоящая забота о ближнем". Если и было там несколько эпизодов с Хи Сонн в простой и грубой одежде, то совсем немного. Кстати, интересно было наблюдать эволюцию её костюма, от ярких, эксцентричных, гламурненьких платешек к одежде строгой и деловой, и если в первых сериях образы сестер в полной дисгармонии, то в последней они уже вполне себе "как сестры". Актриса понравилась, очень располагающая внешность, очень убедительная улыбка.

Сестра Золушки. Не хотелось бы ставить диагнозов, но вполне очевидно, что с эмоциональным развитием у девушки беда. То ли уродилась такая, то ли детская психическая травма - не знаю, не специалист. Но у Ын Чжо на лице только три выражения: агрессивно-нейтральное, агрессивно-яростное и - редко-редко - безмятежное. Внутри палитра эмоций богаче и ярче, но выражает она их крайне скупо, вот вам и гордячка. А так - девушка неглупая, очень толковая, и при более внимательном обращении близких, пожалуй, могла бы оттаять пораньше. Иногда возникает чувство, что вот она-то и есть Золушка. Кстати, если говорить про общение с призраками, то тут она вполне себе ведьмочка - она постоянно находится на связи с умершим Отчимом, то принесет ему очередной жизненный трофей, то мысленно говорит с ним, видит его перед собой как живого - нормальное такое бытовое ведьмовство. Увы, не заметила, присуще ли это родной его дочери, а пересматривать ради этого лень. Но раз уж договорились считать Золушкой дочь "богатого господина", то пусть оно так и останется.
В сериале нет бала, нет хрустальных башмачков, феи и её дурацкого условия про полночь. Однако, бегство есть. Бегство тут - часть бытия, применяемое с толком и без, в частности, как способ избежать проблем, уйти от ответственности, и балуются этим все, кому не лень, и Золушка, и сестрица Золушки, и Мачеха, и даже Принц. Но искуснее всех занимается этим все-таки сестра Золушки, по оводу и без.

Принц. У него хорошая улыбка и некоторое количество характера. Все. Улыбка пропадает где-то между юностью и взрослостью, и большую часть фильма у него уже напряженно-запорное выражение лица. Опять же, добрую половину фильма он пытается играть на два лагеря, и вашим и вашим, и в результате выглядит как трусливое говно. Хотя будь у парня немного больше храбрости и ума, то он мог бы избежать многих бед, просто откровенно рассказав обо всем "богатому и знатному господину", Хозяину. Что же, интрига - не его конек, и на поле интриг его переигрывают. Кстати, достается этот сомнительных достоинств прынц не Золушке, а её сестре.
Что самое для меня замечательное, так это то, что тут финал случается не на сладком поцелуе влюбленных, а на теплых объятиях сестер. Что ничуть, кстати, не противоречит сказке Шарля Перро, тот тоже стопанул не на свадьбе, а на том, что добрая Золушка удачно выдала замуж своих сестер. Это немного приподнимает сериал в моих глазах.

Про Мачеху много писать не хочется, в ней все на виду и в кадре, и проговаривается словами. Персонаж несимпатичный от начала и до конца, хотя и очень человечный, в худшем понимании этого слова. В том, который "ничто человеческое".

Остались еще персонажи, совершенно в канон не вписывающиеся. Дядя Золушки, брат её покойной матери, например. Для драматичности и для комичности, наверное. Выросший из толстячка в красавца юноша с битой - ну это что-то из другой сказки, а? Тетя-провидица со скверным характером - что это было? В то время как образы работников завода и служанок с кухни нарисованы очень хорошо и к месту.

Ну вот как бы и все, что имею сказать.

@темы: Золушка, Корея, сериалы

---

Mattel

[Сидящая у огня]

Не то, чтобы реклама, для рекламы как-то неприлично бесплатно выходит, но не могу не поделиться.
Ползала по игрушечному магазину и наткнулась на этих красавиц. Цены на них для меня заоблачные. И даже мечтать о них - расточительство. Да и куда мне таких... разок в руках подержать и убрать подальше. Но здесь - оставлю. Пусть будут и радуют глаз.

Мачеха.

Золушка на балу

Золушка-невеста

Фея

Все куклы - 29 см.

@темы: кино, Золушка, куклы, США

---

Диафильмы про Золушку

[Сидящая у огня]

Можно листать стрелочками

@темы: картинки, Золушка

---

Грузинская сказка Оборвашка

[Сидящая у огня]

Оборвашка

Было, да и не было ничего — жил один бедный крестьянин. У крестьянина были жена да маленькая дочка. Такой это был бедняк, и так оборвано было платье на его дочери, что прозвали ее Оборвашкой.
Умерла у этого бедняка жена. Вовсе невмоготу стало жить, подумал крестьянин, подумал и решил:
— Пойду женюсь, приведу в дом женщину, хоть за домом она присмотрит да за дочкой-сиротой приглядит.
Пошел и женился, а у жены своя дочка. Пришла мачеха, привела свою дочку. Да невзлюбила она падчерицу, только и думает, как бы помучить ее, а дочку свою побаловать.

Дальше сказка отличается...

Пошлет мачеха падчерицу пасти корову, бросит ей в подол корку хлеба и скажет: «И встречного покорми, и поперечного покорми, и сама поешь, и домой, как есть, целиком принеси».
Вот однажды сидит бедная девушка в поле и горько плачет. Послушала ее корова, послушала и заговорила:
— Что плачешь? Какое у тебя горе? Все рассказала ей девушка. Сказала корова:
— И в этом-то все твое горе? Не грусти, посмотри на мои рога: в одном у меня масло, а в другом мед. Ешь себе сколько угодно.
Ест девушка мед да масло. Пополнела она, похорошела. Заметила это мачеха, не знает, что и делать с досады. Стала она давать падчерице еще целую корзину шерсти:
— Всю эту шерсть за день ссучи и к вечеру на веретене принеси. Сама думает — устанет падчерица, перестанет полнеть да хорошеть.
Вот однажды погоняет Оборвашка свою корову, а та и перебежала через кровлю одного дома. Побежала за ней Оборвашка, чтобы отвести ее на дорогу, да и уронила в щелочку веретено. Заглянула вниз, а там старуха сидит; крикнула ей Оборвашка:
— Бабушка, бабушка, ради всех детей и матерей, подай мне веретено. А старуха говорит:
— Больна я что-то дочка, иди сама возьми. Эта старуха была мать дэва.
Спустилась Оборвашка, хочет взять свое веретено, а старуха и говорит:
— Подойди-ка, доченька, на минуточку, поищи, нет ли чего у меня в голове, словно кусает что-то.
Подошла девушка, словно громом ее хватило: какие только ни есть на свете и черви и гады, все там вились и ползали. Поскребла, почистила Оборвашка, а старухе сказала:
— Что тут искать да чистить, бабушка, очень чистая у тебя голова. Понравилось это старухе, и говорит она:
— Пойдешь отсюда такой-то и такой-то дорогой, увидишь три ключа: белый, черный и желтый. Белый и черный пропусти, а к желтому подойди и голову подставь, и руки обмой.
Так и сделала Оборвашка: пошла той дорогой, нашла три ключа, к черному да белому не подошла, а желтому и голову подставила, и руки в нем обмыла.
Посмотрела потом на себя — на голове золотые волосы вьются, и руки что золото светятся.
Пришла домой Оборвашка, увидела ее мачеха, чуть с ума не сошла от досады.
Решила мачеха посылать свою дочь пасти корову, думает, может, и ей такое же счастье выпадет.
Дочка мачехи корову пасет, а Оборвашка дома сидит. Перебежала опять корова через кровлю, побежала за ней и дочка мачехи, да и уронила в щелочку ветерено. Посмотрела вниз, увидела старуху и кричит
— Эй ты, ведьма, вставай скорее, подай мне веретено! А мать дэва говорит:
— Больна я, дочка, спустись, сама возьми. Вошла в дом дочка мачехи, а старуха ей:
— Подойди, доченька, на минуточку, посмотри, что у меня в голове. Как подошла та поближе, так и закричала:
— Фу, гадость какая, заживо сгнила ты, собака этакая! Сказала старуха:
— Спасибо тебе, дочка, будешь идти дорогой, увидишь три ключа: желтый, белый и черный. Желтый пропусти, а черному и белому голову подставь.
Так и сделала мачехина дочка. К желтому и не подошла, белому и черному голову подставила. Взглянула потом на себя, видит — почернела она, что арап, а на голове вырос огромный белый рог. Режет она этот рог, режет, а он все растет и растет.
Пришла домой, пожаловалась матери. Обозлилась мачеха, да что уж делать! Решила она, что во всем та корова виновата, и велела заколоть ее.
А корова эта была ведунья, узнала она, что заколют ее, пришла и говорит Оборвашке:
— Убьют меня — собери мои косточки и зарой их в землю все вместе, а как придет к тебе нужда, подойди и крикни: «Выходите, мой конь и мой царский наряд».
Так и сделала Оборвашка: собрала кости той коровы и зарыла их в землю все вместе. Прошло время.
Однажды в праздник рассыпала мачеха по двору целый пуд зерна, дала Оборвашке в руки корыто и сказала:
— Собери все зерно так, чтобы и одного зернышка не осталось, и это корыто все слезами залей.
А сама оделась во все новое, нарядила свою дочку и повела ее в церковь. Пошли все в церковь, а Оборвашка сидит и плачет. Пришла на ее плач старуха и спрашивает:
— Что плачешь, что за горе над твоей головой?
Рассказала ей все Оборвашка. Выпустила старуха что было в доме кур да цыплят и заставила их собрать все зерно. Потом бросила в корыто щепотку соли, залила водой и говорит:
— А вот и твои слезы. Иди теперь и гуляй.
Вспомнила тут Оборвашка свою корову. Подбежала к ее могиле и кричит:
— А ну, выходите, мой конь и мой царский наряд!
Только она сказала, появились и прекрасный конь, и чудесный наряд.
Оделась Оборвашка в свое новое платье. Вскочила на коня и помчалась в церковь.
Тут весь народ на нее смотрит, дивятся все и ее красоте, и наряду.
Увидела ее и мачехина дочка и шепчет матери:
— Смотри, мать, как она на нашу Оборвашку похожа. Засмеялась мачеха:
— Кто ей даст такой наряд, нашей Оборвашке? Раньше всех вернулась домой Оборвашка. Пришла и опять в свои тряпки оделась.
Домой она так спешила, так спешила, что дорогой, когда, конь через реку прыгал, уронила с ноги золотую туфельку и не подняла ее.
Однажды поили на этой реке царских коней. Заметили кони в воде блестящую туфельку, не пьют воду.
Доложили царю:
— Блестит что-то в воде, боятся кони, не пьют.
Послал царь пловцов узнать, в чем дело. Достали пловцы эту золотую туфельку и подали царю. Как увидел царь туфельку, созвал всех своих слуг и говорит:
— Идите, ищите, кому эта туфелька впору придется, та и будет моей женой. Ищут слуги, ищут, никому эта туфелька не впору.
Узнала про это мачеха, нарядила свою дочку, усадила ее на тахту и послала сказать царю:
— У меня есть дочь, которой эта туфелька впору придется.
А Оборвашку схватила, бросила ее в угол и с головой корзиной накрыла. Приехал царь. Мачехиной дочке туфельку примеряют, а царь сидит на корзине и смотрит. Взяла Оборвашка иголку и как уколет царя! Вскочил царь, кричит:
— Что это у вас в корзине? А мачеха говорит:
— Ничего там нет, одна только индюшка. Еще сильней уколола Оборвашка царя.
Вскочил царь, кричит:
— Уберите корзину, увидим, что там за индюшка! Взмолилась мачеха:
— Не губите меня, не открывайте, сбежит моя индюшка.
Не слушает ее царь. Открыли корзину, вышла Оборвашка и говорит:
— Это моя туфелька, только мне она впору и придется. Примерили Оборвашке туфельку — и вправду, впору пришлась. Царь взял себе в жены Оборвашку, а мачеха так ни с чем и осталась.

@темы: книги, Золушка, Грузия, сказки

---

Кошка-Золушка

[Сидящая у огня]

Заберу к себе, чтоб не пропало.

21.01.2013 в 01:47

Пишет  adike:

Сказка: Кошка-Золушка, автор Джамбаттиста Базиле
Перевод сказки «Кошка-Золушка» (La Gatta Cennerentola) – оригинала сказки, получившей всемирную известность в переработке Шарля Перро. Автор оригинала – Джамбаттиста Базиле. Впервые напечатана в 1634 г. в Неаполе, в составе сборника «Сказка сказок» (Lo cunto de li cunti), на неаполитанском диалекте.

Кошка - Золушка

Цеццолла, побуждаемая мастерицей убить свою мачеху, думает, что будет иметь от мастерицы уважение за то, что помогла ей выйти замуж за ее отца, но вместо этого высылается жить на кухню; однако, по волшебному искусству фей, после разных приключений удостаивается чести стать женой короля.


Итак, да будет вам известно, что жил в прежние времена один вдовый князь, который так дорожил своей единственной дочерью, будто ничего другого, кроме нее, не видел в целом мире. Для нее он держал искусную мастерицу, которая учила ее вышивать тамбуром, плести кружева, искусно делать бахрому и строчку, и при этом выказывала ей такие теплые чувства, что невозможно описать. Но вот отец женился в другой раз. И взял он за себя некую злую и коварную женщину; и, будто подстрекаемая дьяволом, начала эта проклятая женщина питать отвращение к падчерице, постоянно строить ей рожи да гримасы, да страшные глаза, так что бедная малышка все время жаловалась мастерице на мачехины обиды, говоря ей: «Ах ты Боже мой, если бы не она, а ты могла быть мне мамочкой – ты, которая даешь мне столько тепла и ласки!»

И столько тянула она эту песню, что удалось-таки ей запустить мастерице муху в ухо, и та, ослепленная неким бесенком, однажды говорит ей:

- Если будет тебе угодно поступить с этой дурной башкой так, как она с тобой, то я стану тебе матерью, а ты станешь мне вместо зрачка в глазу.

Еще не дав ей говорить, Цеццолла (так звали девушку) отвечала:

- Прости меня, что прерываю твою речь. Знаю, как ты меня любишь, и потому молчи, довольно того, что ты сказала. Учи меня мастерству, а остальное сама сделаю. Ты пиши, а я подпишусь.

- Так давай же – подхватила мастерица, – открой уши, да хорошенько слушай, и станет твой хлеб белей, чем яблонев цвет. Как только пойдет отец из дому, скажи мачехе, что хочешь себе одежду из тех ветхих, что лежат в чулане в большом сундуке, чтобы сберечь те, что теперь на себе носишь. А она-то и рада видеть тебя всю в заплатах да в рванье. Откроет сундук, чтоб выбрать, что поплоше, а тебе скажет: «Придержи крышку». Пока будет рыться внутри, ты крышку-то и отпусти, чтоб упала со всей силы, да шею ей и переломила. Когда это сделаешь, – а ты ведь знаешь, что отец твой на все готов, хоть фальшивую деньгу бить, лишь бы только ты довольна была, – выпадет случай, когда он тебя приласкает, а ты у него и попроси, чтобы он взял меня в жены. Сделаешь меня счастливой, и будешь госпожой всей жизни моей.

Как услышала это Цеццолла, стал ей каждый час длинней тысячи лет. И наконец удалось выполнить ей до точки все, чему научила мастерица. И когда прошел траур по несчастной мачехе, стала Цеццолла жать отцу на все клавиши, чтобы женился на мастерице. Сперва князь почел это за шутку; но дочка, как говорится, столько била плашмя, что пробила острием: потому что, в конце концов, согласился он на ее слова и, взяв в жены Кармозину (как звалась мастерица), устроил великое празднество.

И вот, пока молодые наслаждались любовью, вышла Цеццолла на террасу в своем доме, и тут одна голубка, перелетев через каменную ограду, подлетела к ней и говорит:

- Когда будет тебе в чем-то нужда, пошли кого-нибудь попросить об этом у голубки тех фей, что живут на острове Сардинии; и вскоре это получишь.

Новая мачеха дней пять или шесть окуривала Цеццоллу дымом ласки: и на почетное место ее сажала, и вкусные кусочки ей подкладывала, и наряды лучшие на нее надевала; но прошло лишь немного времени, послала все эти любезности за дальнюю гору и до конца забыла оказанную ей услугу (о, горе душе, имеющей злую госпожу). А вместо того стала поднимать повыше своих шесть дочерей, которых до той поры таила, и так закрутила мужем, что он принял к сердцу падчериц и выкинул из сердца собственную дочь. Вплоть до того что – сегодня сама отдашь, а завтра сыскать негде – перевели ее из покоев на кухню, из-под балдахина – к очагу, от роскошных вещей золотых да шелковых – к тряпью, от скипетров – к вертелам, и не только положение ее переменилось, но даже имя, и вместо девушки Цеццоллы стали звать ее Кошкой-Золушкой.

Вышло так, что князю понадобилось отбыть в Сардинию по делам своего княжества. И стал он спрашивать, с первой до последней, у Империи, Каламиты, Фьореллы, Диаманты, Коломбины и Паскуареллы, то есть, у всех шести своих падчериц, чего им хотелось, чтобы он привез им оттуда в подарок. И одна попросила наряд, в чем в люди выходить, другая – убор для волос, третья – румян для лица, четвертая – безделушек всяких, чтоб время проводить: одна одно, другая другое. Наконец, после всех, будто в насмешку, сказал и дочери: «Ну, а ты чего бы хотела?» А та отвечала: «Ничего, только скажи обо мне голубке тамошних фей, чтобы прислала мне чего-нибудь. Только если забудешь, то не сойти тебе с места ни вперед, ни назад. Держи, однако, в голове, что я тебе сказала; ибо что у кого на уме, тот то и делает».

Отправился князь в путь, уладил свои дела на Сардинии, купил всё, что просили у него падчерицы, а про Цеццоллу из головы и выпустил. Но когда сел в корабль и подняли парус, то не смог корабль выйти из порта. И думали, что сопротивные течения не дают ему выйти. Корабельщик, уже почти отчаявшись, в изнеможении лег уснуть: и увидел во сне фею, которая сказала ему:

- Знаешь, почему не можете вы из порта выйти? Потому что князь, что на борту у тебя, не исполнил слова, данного дочери: ни о ком не забыл, кроме той, что от плоти и крови его рождена.

Проснулся корабельщик, рассказал сон князю, и он, смущенный своей необязательностью, пошел в пещеру к феям и, рассказав им о дочери, попросил, чтобы они передали ей какой-нибудь гостинец.

И тут выходит из пещеры девушка, красивая, словно знамя вознесенное, и говорит князю, что благодарна его дочке за добрую память и что ей дорога ее признательность. И с этими словами дает ему побег финиковой пальмы, золотую мотыжку, золотое ведерко и шелковую салфетку – всё для того, чтобы посадить и возделать пальму. Удивленный такими дарами, князь распрощался с феей и отправился в свою страну. Здесь он одарил падчериц всем, что каждая из них просила, а после всех и дочери передал гостинцы, что послала фея.

И Цеццолла с такой радостью, что разве из кожи вон не выпрыгивая, посадила пальму в красивый горшок и стала рыхлить землю и окапывать, утром и вечером поливать, салфеткой шелковой утирать – столь прилежно, что в четыре дня выросла пальма в рост женщины. И вышла из нее фея и говорит: «Скажи, чего тебе надобно?» И Цеццолла сказала, что хотела бы иногда выходить из дому, только лишь бы сестры о том не проведали. И фея ей в ответ:

- Как захочется тебе из дому выйти, зайди ко мне в горшок и скажи:

Пальмочка моя золотая,
мотыжкой золотой тебя я окапывала,
из ведерка золотого тебя поливала,
платочком шелковым утирала;
сними с себя, надень на меня!

А когда вернешься и захочешь раздеться, тот же стих повтори, только конец перемени: «Сними с меня, надень на себя!»

И вот настал день праздника. Вышли в свет мачехины дочки, все расфуфырены, наряжены, накрашены, все в завитушках, в побрякушках, в безделушках, надушены всеми цветками, лепестками, мимозами и розами. Тогда и Цеццолла вбежала скоренько в горшок, проговорила слова, что научила фея – и вышла вся разукрашенная точно королева. И севши на коня – а следом двенадцать пажей, такие все опрятные да нарядные – поехала, куда поехали сестрицы. Ну и слюнки же у них изо рта потекли, как увидали они эту голубку ясную!

Но угодно было случаю, что привелось быть в том месте и королю. И он, увидев невероятную красоту Цеццоллы, и оставшись весьма очарован ею, приказал самому верному слуге вызнать всё, что возможно, об этой красоте из красот: и кто она такова, и где обитает.

И слуга не мешкая поехал за нею следом; но она, остерегаясь слежки, рассыпала за собой по дороге горсть золотых монет, которыми снабдила ее пальма на этот случай. И слуга, увидав золотые, выронил узду и стал наполнять руки да карманы монетами, а она мгновенно проскользнула в дом, где разделась так, как научила ее фея. А тут и эти чучела-сестрицы приехали и, чтобы ее поддеть, принялись ей рассказывать, где были и что видели.

Тем временем и слуга вернулся к королю и тоже рассказал, как было дело с монетами. И разгорелся король великим гневом и говорит ему: «За пару грошей говенных ты своего господина желание продал! Но теперь любою ценой обязан ты разведать, кто есть сия прекрасная девица, и в коем гнездышке сей сладкий птенчик таится».

И настал другой праздник. И поехали сестрицы, все разнаряжены да напомажены, оставив бедную Золушку у очага. И сразу побежала она бегом к пальме и проговорила те слова, что и в первый раз. И вышла из пальмы целая куча придворных девушек: одна зеркало держит, другая воду подносит, третья – для кудрей завивку, четвертая – притиранья с румянами, пятая – шпильку для прически, шестая – с платьем спешит, седьмая с вецом алмазным да с ожерельями. И, украсив ее, словно солнце, посадили ее в карету, запряженную шестерней, а на запятках стоят стремянные, да пажи в ливреях. И, прибыв в то место, где был праздник, повергла она в великое изумление сердца сестриц, а в груди у короля разожгла сильнейшее пламя.

А как поехала к себе, и принялся слуга ее выслеживать, то, чтобы не дать себя догнать, разбросала она по дороге пригоршнями жемчужины и камни драгоценные; и пока человек тот остановился собирать их (ибо не таковы были те вещи, чтобы мимо пройти), она выручила время добраться до дому и переодеться, как и в прошлый раз.

И приплелся слуга к королю, весь дрожа от страха, а тот говорит ему:

- Клянусь душой всех умерших моих сродников, если ты мне ее не разыщешь, таких тебе колотушек задам, и столько пинков в задницу получишь, сколько волос у тебя в бороде.

Настал, однако, и еще праздник. И выехали сестрицы, а она снова к пальме, говоря стих волшебный. И разоделась в великолепие безмерное, и села в карету золотую со столькими слугами спереди и сзади, будто бы куртизанку именитую застали на прогулке и окружили стражи и сыщики. И когда распалила ревность сестриц, уехала, а слуга понесся следом за ее каретой, точно нитка за иголкой. Она, видя, что он ни на шаг не отстает, кричит: «Ну-ка, подбавь жару, кучер!» – и помчалась карета во всю прыть, и так скоро неслась, что с ножки ее слетела туфелька: и не видано было на свете штучки изящнее. Слуга, не сумевши догнать карету, что летела птицею, подобрал туфельку с земли и принес королю, рассказав все, как было.

Король взял в руки туфельку и говорит:

- Если фундамент столь прекрасен, то каков же сам дворец! О дивный канделябр, на котором стояла свеча, воспламенившая меня! О треножник прекрасного сосуда, в котором кипит моя жизнь! О чудный поплавок, держащий леску Амура, которой уловлена моя душа! Вот, я сжимаю, я лелею тебя в руках моих, и коль не смогу достать до вершины сего древа, буду обожать его корни! И если не дотянусь до капители сей возвышенной колонны, буду лобызать основание! Ты была стелой белейшей на свете ножки, но теперь стала силком, где уловлено мое почерневшее от нетерпения сердце! На тебе высится эта пальма, что тиранствует над моей душой; но из тебя же растет и мое наслаждение жизнью, от одного того, что смотрю на тебя, от того, что обладаю тобою!

И, сказав так, зовет он писаря, командует трубачу – и при громких звуках «ту-ту-ту!» - провозглашает указ, чтобы все женщины той страны сошлись на всеобщий праздник и на пир, который он затеял сотворить. И, когда настал назначенный день, о, милые мои, какое объедение, какое выдалось раздолье! Откуда понанесли столько творожных пирогов с цукатами апельсинными, пирогов с сырами благоуханными, откуда явились такие мяса тушеные, такие биточки зажаренные, откуда макарончики и пельмешечки! Да столько всего, что впору целое войско накормить!

Сошлись тут все женщины: благородные и худородные, богатые и убогие, старые и малые, пригожие и безобразные, и когда прихорошились, сколь могли, король, как возгласили ему здравицу, стал примерять туфельку то к одной, то к другой, и так по порядку ко всем приглашенным, глядя, кому она придется ровнехонько впору, чтобы по форме и размеру туфельки узнать и ту, которую он разыскивал. Но, не найдя ноги, к которой она хорошенько подошла бы, остался в огорчении.

Однако, приказав всем молчать, он объявил:

- Завтра все возвращайтесь опять на мое мученье; но если любите меня, смотрите в оба, чтобы ни одна в дому не осталась, какая ни есть.

Тогда князь вспомнил и говорит:

- Есть у меня дочка, да всегда сидит дома, следит за очагом, ибо слишком дурна собой и недостойна сидеть за столом вашего величества.

Король на это говорит:

- Вот она-то и будет первой в списке, ибо такова моя королевская воля.

На том разошлись, а на следующий день опять воротились. И теперь вместе с дочками Кармозины пришла и Цеццолла. И король, только лишь увидав ее, сразу сообразил, что она и есть; но сделал покуда вид, будто ни о чем не догадался.

И когда закончилась за столом молотьба яств, настало время пробовать туфельку. И не успели ее поднести к ножке Цеццоллы, как она сама выскочила из рук и, словно живая, села на ножку этому расписному яичку Амура, как магнит притягивает железо. И король, лишь только увидев, подбежал, стиснул ее в объятиях, посадил с собою под балдахин, увенчал короной, и повелел, чтобы все воздали ей честь и поклонение как своей королеве. А сестрицы, глядя на такое дело, и лопаясь от зависти – ибо поистине утроба их не могла стерпеть такого сердечного надрыва – убрались подобру-поздорову домой к матушке, признав, хоть и против воли, что глуп, кто со звездами спорит.


источник rassvet45.livejournal.com/61082.html

@темы: Золушка, сказки, Италия

---

О Хаврошечке

[Сидящая у огня]

Мы уж как-то привыкли, что отличительная черта Золушки - туфелька. Не важно, из хрусталя она или козьей кожи. Именно туфелька - тот маркер, по которому мы узнаем Золушку и в Родопис, и даже в совсем не кроткой Кошке-Золушке. Но Золушка двулика. Она и рабыня, она же и госпожа. Так вот, туфелька - маркер той Золушки, которая госпожа. Чистая, белая Золушка. А вот когда хотят подчеркнуть тяжесть её положения, то туфельку не упоминают. Маркер "черной" Золушки - тяжелый труд без надежды на благодарность. И тогда Крошечка-Хаврошечка вполне попадает в категорию Золушек.

Если мы хорошенько припомним, то тяжелый труд - отличительная черта не одной только Хаврошечки, да и наличие мачехи и злобных сестер - тоже. Машенька из Морозко в общем-то тоже трудяга и падчерица, но не Золушка. Но Хаврошечка, помимо того, что потеряла мать и оказалась у нехороших чужих людей, еще и имеет привычку общаться с потусторонним миром, да еще и регулярно наведываться в волшебный мир в гости. Для той же Машеньки встреча с Морозко - событие, сохранившее и переломившее её жизнь. А Хаврошечка, хотя и выходит из мира духов обновленная, но кардинальных перемен за этим не следует.

Я не большой специалист в фольклоре, да и честно говоря читала умных книг меньше, чем хотелось, потому пишу о впечатлениях и ощущениях, без глубокого анализа. И сдается мне, что если между европейской Золушкой и нашей Хаврошечкой есть родственная связь, то Хаврошечка должна быть древнее. Немецкая Золушка под легким налетом христианской эстетики сохранила языческие мотивы. А в Хаврошечке - одно сплошное язычество, даже без налета христианства - ни тебе голубей, ни поездки в церковь и обратно.
Да и наказания за свою злобу и несправедливость ни мачеха, ни сестры не понесли - никакого тебе воздаяния за грехи. Я бы подумала о растрепаных ветками яблони косах сестричек, но отложу это на потом, надо покопаться в книжках.

Что еще замечательного в Хаврошечке.... Она, как и Золушка, дуальна - имеет земную ипостась и волшебную. Земная - забитая мачехой и измученная работой, волшебная - лезущая корове в ухо и вылезающая оттуда. И еще - закапывающая косточки в саду, как много позже в саду же, на могиле матери, Золушка закопает веточку орешника. А вот госпожой Хаврошечка описана скупо - просто сказано, что барин её забрал, женился и они зажили счастливо. В общем-то, что еще нужно для простой и хорошей девушки. Надо думать, что волшебные свои навыки Хаврошечка потеряла с замужеством, да, собственно, замужем они ей и без надобности.

Ну и не могу пройти мимо очевидного. Хаврошечка - это Феврония, Ефросиния. Хорошее имя для хорошей жены. Думаю, так нашу Золушку и стали называть в замужестве..

@темы: Россия, Золушка, сказки, персонажи

---

Русская Золушка - Крошечка-Хаврошечка

[Сидящая у огня]

Крошечка-Хаврошечка

Вы знаете, что есть на свете люди и хорошие, есть и похуже, есть и такие, которые бога не боятся, своего брата не стыдятся: к таким-то и попала Крошечка-Хаврошечка. Осталась она сиротой маленькой; взяли ее эти люди, выкормили и на свет божий не пустили, над работою каждый день занудили, заморили; она и подает, и прибирает, и за всех и за все отвечает.

А были у хозяйки три дочери большие. Старшая звалась Одноглазка, средняя - Двуглазка, а меньшая - Триглазка; но они только и знали у ворот сидеть, на улицу глядеть, а Крошечка-Хаврошечка на них работала, их обшивала, для них и пряла и ткала, а слова доброго никогда не слыхала. Вот то-то и больно - ткнуть да толкнуть есть кому, а приветить да приохотить нет никого!

Выйдет, бывало, Крошечка-Хаврошечка в поле, обнимет свою рябую корову, ляжет к ней на шейку и рассказывает, как ей тяжко жить-поживать:
- Коровушка-матушка! Меня бьют, журят, хлеба не дают, плакать не велят. К завтрему дали пять пудов напрясть, наткать, побелить, в трубы покатать.

А коровушка ей в ответ:
- Красная девица! Влезь ко мне в одно ушко, а в другое вылезь - все будет сработано.

Так и сбывалось. Вылезет красная девица из ушка - все готово: и наткано, и побелено, и покатано.
Отнесет к мачехе; та поглядит, покряхтит, спрячет в сундук, а ей еще больше работы задаст. Хаврошечка опять придет к коровушке, в одно ушко влезет, в другое вылезет и готовенькое возьмет принесет.

Дивится старуха, зовет Одноглазку:
- Дочь моя хорошая, дочь моя пригожая! Доглядись, кто сироте помогает: и ткет, и прядет, и в трубы катает?
Пошла с сиротой Одноглазка в лес, пошла с нею в поле; забыла матушкино приказанье, распеклась на солнышке, разлеглась на травушке; а Хаврошечка приговаривает:
- Спи, глазок, спи, глазок!

Глазок заснул; пока Одноглазка спала, коровушка и наткала и побелила. Ничего мачеха не дозналась, послала Двуглазку. Эта тоже на солнышке распеклась и на травушке разлеглась, матернино приказанье забыла и глазки смежила; а Хаврошечка баюкает;
- Спи, глазок, спи, другой!
Коровушка наткала, побелила, в трубы покатала; а Двуглазка все еще спала.

Старуха рассердилась, на третий день послала Триглазку, а сироте еще больше работы дала. И Триглазка, как ее старшие сестры, попрыгала-попрыгала и на травушку пала. Хаврошечка поет:
- Спи, глазок, спи, другой! - а об третьем забыла. Два глаза заснули, а Третий глядит и все видит, все - как красная девица в одно ушко влезла, в другое вылезла и готовые холсты подобрала. Все, что видела, Триглазка матери рассказала; старуха обрадовалась, на другой же день пришла к мужу:
- Режь рябую корову!
Старик так, сяк:
- Что ты, жена, в уме ли? Корова молодая, хорошая!
- Режь, да и только!
Наточил ножик...

Побежала Хаврошечка к коровушке:
- Коровушка-матушка! Тебя хотят резать.
- А ты, красная девица, не ешь моего мяса; косточки мои собери, в платочек завяжи, в саду их рассади и никогда меня не забывай, каждое утро водою их поливай.

Хаврошечка все сделала, что коровушка завещала: голодом голодала, мяса ее в рот не брала, косточки каждый день в саду поливала, и выросла из них яблонька, да какая - боже мой! Яблочки на ней висят наливные, листвицы шумят золотые, веточки гнутся серебряные; кто ни едет мимо - останавливается, кто проходит близко - тот заглядывается.

Случилось раз - девушки гуляли по саду; на ту пору ехал по полю барин - богатый, кудреватый, молоденький. Увидел яблочки, затрогал девушек:
- Девицы-красавицы! - говорит он. - Которая из вас мне яблочко поднесет, та за меня замуж пойдет.
И бросились три сестры одна перед другой к яблоньке. А яблочки-то висели низко, под руками были, а то вдруг поднялись высоко-высоко, далеко над головами стали. Сестры хотели их сбить - листья глаза засыпают, хотели сорвать - сучья косы расплетают; как ни бились, ни метались - ручки изодрали, а достать не могли.

Подошла Хаврошечка, и веточки приклонились, и яблочки опустились. Барин на ней женился, и стала она в добре поживать, лиха не знавать.

@темы: книги, Россия, Золушка, сказки